Эротикон

Она взяла малыша на закорки и перешла реку вброд. Оба оказались в роще мескитовых деревьев. Мальчик потянулся за стручками, а старуха вытащила из-под камня заранее припрятанную дубину, подкралась к нему сзади и ударила по голове. Малыш свалился замертво. Старуха вытащила острый нож, разрезала ему грудь и достала из неё сердце. Потом развела костёр и бросила сердце в огонь. Вскоре оно превратилось в пепел, а старуха сидела рядом, перемешивала угли и бормотала под нос заклинания.

– Ну вот, кажется, получилось! – удовлетворённо произнесла она, когда солнце коснулось своим нижним краем верхушек деревьев. – Теперь можно возвращаться.

Мать Огиро подошла к мальчику, присела на корточки и принялась трясти его за плечо. Тот открыл глаза и с трудом поднялся на ноги.

– Голова болит! – заплакал мальчик, потирая огромную шишку на затылке.

– Не выдумывай! – прикрикнула на него старуха. – Только и умеешь, что ныть и жаловаться!

Когда они подошли к реке, колдунья омыла мальчика водой, набрала светлой глины и замазала ею рану на груди. Перебравшись на другой берег, зашагали в сторону деревни. Мальчик был очень слаб и бледен. Старуха всё время крепко держала его за руку, чтобы он не упал. Но когда скрылось солнце, и наступила ночь, члены его сделались сильными и гибкими. Теперь он бежал впереди, громко втягивая носом воздух, а мать Огиро едва поспевала за ним.

– Наконец-то явились! – встретила их Адичаво, – где вы пропадали столько времени?

– За рекой, в мескитовой роще, – отвечала старуха.

Она посидела немного молча, а потом спросила:

– Где ваши мужья?

– Пошли ловить рыбу. Раньше утра не воротятся.

Тут Огиро сняла с очага горшок с посолем – густо разведённую в воде массу жаренной кукурузы – и разложила его кучками на свежих пальмовых листьях. Поужинав, старуха забралась в свой гамак и захрапела. Женщины покормили детей и тоже улеглись.

– Жалко, нам придётся спать одним, – зевая, заметила Огиро.

– Ты права, – согласилась с ней Адичаво, – с мужчинами время проходит куда быстрей, а так оно тянется безобразно медленно.

– А кто из наших мужей тебе больше по вкусу?

Адичава задумчиво почесала живот.

– Не знаю, – призналась она. – У Амбуамбу пенис больше. Но зато Мурашира горазд на выдумки. Всегда придумает что-нибудь забавное!

– Это точно! – со смехом согласилась Огиро.

Женщины улеглись, каждая возле своего ребёнка, и вскоре заснули. Когда все звуки стихли, сын Адичаво поднялся с постели, подошёл к очагу и нашёл остатки ужина, приготовленного для мужчин. Мальчик ощущал страшный голод и проглотил посоль вместе с пальмовыми листьями. Однако голод не утихал. Мальчик выхватил из клетки ручного попугая, свернул бедняге шею и стал поедать его сырым вместе с перьями. Струйки крови стекали у него по подбородку.

– Чего ты ищешь? – спросила, просыпаясь, Адичаво.

– Есть хочу! – отвечал тот.

Адичаво приподнялась и внимательно посмотрела на сына. «Странно, – подумала она, – прежде я никогда не замечала, что у моего Энохэ такой огромный пенис. Почти такой же, как у его отца!»

– Ложись и не шуми! – сказала она, – а то разбудишь весь дом.

– Мне холодно! – пожаловался мальчик.

– Тогда ложись со мной.

Сын не заставил повторять дважды и забрался под толстый плед, которым была укрыта его мать. «Какой он холодный! – опять удивилась Адичаво, – прямо как вода, текущая из-под ледника». Женщина прислушалась к дыханию сына. «Похоже, заснул», – подумала она и вскоре задремала сама. Мальчик между тем не спал. Помимо голода ему не давала сомкнуть глаз разгоравшаяся в нём похоть. Пенис его делался всё больше и больше. Вытянувшись, словно змея, он обвил ноги женщины и проник к ней в лоно. Адичаво хотела спрыгнуть на пол, но уже не смогла подняться. Сын принялся совокупляться с матерью, нанося ей страшные удары, и наконец пронзил её насквозь. Окровавленный кончик его пениса показался изо рта женщины. Она дернулась несколько раз и затихла. Не теряя ни мгновения, мальчик взвалил труп на плечи и выбежал вон из дома. Едва он успел скрыться, мать Огиро принялась громко причитать и разбудила своими криками всю деревню. Соседи заглядывали в хижину и спрашивали, в чём дело.

– Сын Адичаво убил мать и уволок с собой её труп! – без конца повторяла старуха.

Мужчины вооружились, взяли факелы и пошли в лес. Путь им указывала тянувшаяся по земле струйка свежей крови.

– Далеко ему не уйти, – рассудительно заметил вождь. – Мальчику не под силу долго тащить тело взрослой женщины.

И в самом деле, сразу за деревней индейцы наткнулись на растерзанный труп Адичаво. её сын сидел рядом и торопливо засовывал в рот сырые куски мяса.

– Вот он! – крикнул вождь и запустил в голову людоеда свою дубинку.

Остальные индейцы сделали тоже самое. Кто-то ударил мальчика каменным топором и раскроил ему череп. Вождь внимательно осмотрел убитого. Тотчас открылось, что тот не имеет сердца.

– На самом деле это был не сын Адичаво! – объявил вождь. – Это злой дух из леса, вселившийся в его тело.

Столпившиеся вокруг индейцы с удивлением вглядывались в лицо ребёнка, в котором не осталось уже ничего человеческого.