Эротизм без границ

Первая телеграмма, высланная из Лондона 25 марта, объясняла, каким образом Уайльд оказался арестован «за деяния, оскорбляющие общественную нравственность». Сообщение заканчивалось историей ареста писателя и сообщением о том, что «ходит слух, что скоро последует арест лорда Дугласа и других друзей Вильде <так по-русски транскрибировалась фамилия писателя. — Е.Б.>, большею частью из разряда молодых лакеев, грумов, трубачей и лиц, много раз судившихся. Театры перестали давать пьесы Вильде, журнал, который Вильде издавал, прекратил свое существование. Весь Лондон удручен разоблачением образа жизни и характера одного из самых блестящих современных английских писателей» [55].

Анонсировав скандал на первой полосе, газета публиковала последующие сообщения в разделе «Внешние известия». 27 марта вышел подробный обзор первого дня суда (Уайльд против Квинсберри) и перевод серьезной улики против Уайльда — его любовного письма лорду Альфреду Дугласу. Здесь же было отмечено, что «Вильде <…> сильно „позирует“» и что суду были сообщены «факты весьма компрометирующие» [56].

В выпуске газеты от 28 марта содержался дословный текст допроса Уайльда и душераздирающие детали семейной драмы, сопровождавшей чтение в суде оскорбительных телеграмм, которыми обменялись маркиз и его сын.

«Во время чтения этих телеграмм взоры всех устремлены были на отца и сына. В глазах маркиза, обращенных на сына, ясно сказывались презрение и ненависть. Молодой лорд, бледный, истощенный, с тусклыми глазами и густыми белокурыми волосами, хотел было смотреть прямо в глаза отца, но не выдержал и отвернулся» [57].

В следующем репортаже отмечалась атмосфера исключительного напряжения в зале суда и подчеркивалась необычайная тяжесть обвинения:

«Преступление, в котором обвиняется Вильде, по английским законам стоит только одной ступенью ниже убийства. Следовательно, если виновность Вильде будет доказана, то он может быть приговорен к очень тяжкому наказанию — к каторжным работам в 10 лет и даже без срока. Ему грозит такое же наказание, но сроком от трех до десяти лет, если он будет уличен лишь в попытке к совершению названного преступления» [58].

В сообщениях о последовавших двух судах над Уайльдом «Новое время» придерживалось той же стратегии: броские психологические подробности сопровождали повествовательную линию и скандальные факты:

«Приступают к допросу свидетелей. Молодой лакей Чарльз Паркер подробно излагает, как он <…Вильде> угостил его лукулловским обедом, а затем повез в Savoy Hotel. Второй свидетель, некий Аткинсон, девятнадцатилетний юноша, рассказывает, как случайно познакомился с Вильде на тротуаре. <…> Вильде стал принимать Аткинса в своей квартире, во время продолжительного отсутствия супруги» [59].

«<…> произошла перемена и в самом Вильде. Самоуверенность его как-то совсем улетучилась. Когда Вильде ввели в dock, т. е. клетку для подсудимых, его бывшие друзья и знакомые более не узнавали прежнего хлыщеватого и самоуверенного писателя. Он грузно опустился на скамью подсудимых, не смея подымать глаза на суд и публику. Бледный, нечесаный, немытый и неряшливо одетый, Вильде был действительно неузнаваем» [60].