Эрсус. Фаворит Смерти

Начало положено!

— Пал, что с тобой?! Милый, хватит! Ты всех сейчас убьешь! — донесся до меня знакомый и в то же время, будто чужой голос.

— Разумеется, убью! Я выпотрошу этого сраного ублюдочного полубога как рыбу! Жизнью своей клянусь! Не приведи Господь, хоть волос упадет с головы моих друзей и девчонок! В порошок сотру! — шептал я, сквозь сжатые зубы, а губы уже были прокушены до крови.

А мощь распространялась и распылялась все дальше, преодолевая рубеж в пятьдесят метров, и расширяясь за мой возможный предел. Сила энергии нарастала, и требовала действия и высвобождения всей мощи для сокрушения своего противника. А пелена гнева с новой силой застилала глаза и заставляла действовать без раздумий.

«И опять эти приставучие голоса! — отмахнулся я от женских криков, как от надоедливых мух.

«Алло, уважаемый приходим в себя, что за дичь ты творишь? — откликнулся кто-то».

— Стоп, а где это я? И кто я? Так секунду, дайте вспомнить! Точно! Я Паллад Драгун! А кто ты?»

Я заозирался и понял, что нахожусь в своем мирке. А ведь давно я сюда не заглядывал, времени не было совсем. Все такое же серое, хотя нет, тона немного изменились, стали будто светлее и ярче. Источник также на месте, только стал гораздо больше, того и гляди скоро все место займет.

Но потрясен я был другим, кроме меня здесь был еще кто-то. Прямо передо мной завис тоже я, только в форме духа и полностью темно-бирюзового цвета, и полупрозрачный.

«Я это тоже ты, но другой! — расслабленно ответил он. — Силу приструни! А то убьешь сейчас кого-нибудь, этого нам пока не надо! Врагов будешь потом крошить! Да и жалеть потом будешь, если покалечишь кого-нибудь, оно тебе нужно»?

«Стоп, стоп, неужели ты чуйка»?

«Нет! Чуйка это наш навык, тебе пока рано знать, кто я. Ты еще совсем юн! Давай приходи в себя, нам тут жертвы не нужны! Слишком ты эмоционален, вот и пришел тебя успокоить! Еще женщин спасать надо, да и полубога прикончить необходимо, завязывай силой поливать, остальным мы нужны в здравом уме! И вообще, ты мужик или размазня? Забыл, чему нас учил старый пень»?

А меня будто громом поразило, а ведь правда, я поддался эмоциям, а старикан меня отучил это делать очень давно.

«Хорошо, как скажешь, — огласил я неизвестному, потому как был полностью с ним солидарен».

И я будто вынырнул из темного озера, оказался в настоящем мире, и стал оглядывать дело рук своих. С двух сторон ко мне прижались Масти и Ильси. И что-то обе бормотали, и сильно подрагивали. Заметил также перепуганных вояк, выглядели те, будто смерть увидели, и тех немного потрепало, видимо, моих рук дело. Да и слегка потрепанный двор, и кое-где не хватало камней в брусчатке, и одна из створок ворот была снесена с петель моей энергией. Что-то сильно я вышел из себя и потерял контроль. Не нравиться мне все это.

«Стыдно как! Благо Саара унесли гораздо раньше, наделал делов бы, убил бы еще случайно, — облегченно выдохнул я».

И обратил все внимание на девушек.

— Все девочки, спасибо вам! Спасли меня просто, — я приобнял обеих, чуть привравши. — Виноват! Вышел из себя! Больше такого не повториться!

— Очнулся! — закричала мне в ухо, радостная Ильси, отчего в голове даже зазвенело.

И заметил несколько ссадин и порезов на ее лице.

«Неужели я сделал»?

«Ты! Кто же еще? Силу контролируй! Балда неотесанная»!

— Северянин, ты дал маху, напугал тут всех до смерти! — дрожала Масти, чуть приоткрыв один глаз.

«Млять, даешь ты, Палаша, — выругался я».

— Простите мои хорошие! Виноват! Вечером буду извиняться! Желательно в постели! Каюсь, грешен! Поверьте, больше такого не будет! Сильно больно? — спросил я.

Притрагиваясь к порезам на лице у девушек, а в душе кошки скребли, ведь это я сделал собственными руками.

«Млять, совсем идиот! Своим девушкам навредил, переборщив с силой»!

«Вот, правильно мыслишь, ты идиот»!

— Сильно! Извиняться будешь долго, — усмехнулась Масти. — Больше так не делай, пожалуйста, или хотя бы контролируй себя! Ты такой страшный был! Глаза бешеные, силой твоей разит, тхур знает куда, всех напугал, совсем нас не ценишь! — пожурила меня магиня.

— Ложь и провокация! Я вас очень ценю и люблю! Но я виноват, понесу заслуженную кару! — улыбнулся я им.

А те немного, но зарделись, тронутые моей речью.