Эрта книга четвертая (СИ)

Давно Кинт не испытывал волнения. Год проведенный в отдаленной деревушке на востоке в компании Стрелка, вытравил многое - волнение, переживание, страх отвалились как ненужное, как шелуха... место этих эмоций заняли цинизм, холодный расчет и даже некая отстраненность от жизни, будто она протекает где-то в стороне, без его участия. И только поставленная перед самим собой цель на обозримое будущее не давала Кинту превратиться в одного из них...

Кинт сбавил шаг уже на тротуаре что тянулся вдоль парка, пропустив конную повозку перешел дорогу и направился к арке одного из домов впереди. Вокруг немноголюдно, еще до Северной войны этот район не особо располагал к праздным прогулкам, а сейчас и подавно, даже городовых не видать, но люди живут и здесь. Вот овощная лавка в цоколе старого барака, через проулок виднеется незнакомая Кинту вывеска - "Таверна мадам Ригер".

- Это что-то новенькое! - вслух сказал Кинт и даже остановился, чтобы убедиться, правильно ли он прочитал. Все верно и веселая музыка доносится, и пьяное пение невпопад и пахнет соответственно из сточной канавы, что выворачивает из проулка и упирается в мостовую. Кинт увидел себя в отражении грязного окна и, решив, что своим видом он попросту провоцирует местных оборванцев, двое из которых уже стоя в ближайшей подворотне уже активно что-то обсуждали кивая в его сторону, шагнул к дороге в ожидании повозки. По мостовой, волоча за собой тачку на больших колесах, прошли двое подростков, потом проехал одинокий всадник, с виду так отставной вояка, а потом все как вымерло. Кинт снял очки и дыхнув на стекла, протер их носовым платком, приподняв над головой и поймав в отражение подворотню - там уже четверо. "Плохо" - подумал Кинт, нет он не переживал за то, что возможно получит пару шишек или ссадин, тем более было плевать на новый костюм, Кинту было жаль этих парней... ну вот, идут...

- Дядь, ты это... заблудился? - самый молодой из четверых, который на вид не старше шестнадцати, шел впереди всех, шаг пружинистый, вид бесшабашный...

- Что простите? - Кинт повернулся, сложил душки очков и убрал в карман.

- Ага, - хохотнул молодой, - прибери стекляшки-то.

Обступили с четырех сторон, самый старший из них, возрастом чуть моложе самого Кинта, шагнул ближе, сунув руку под грязную и залатанную жилетку, открыл было рот:

- Саквояжник-то, дав...

За мгновения Кинт оказался около него, удар в колено, сразу же удар в нос... на мостовую, звякнув, выпал нож, а несостоявшийся налетчик в забытье уже рухнул, сильно приложившись затылком о камни. Пистолет в руке Кинта появился словно из воздуха. Грохнул выстрел, все замерли.

- Забирайте его и забейтесь туда, откуда вылезли!

Из-за поворота улицы донеслось цоканье копыт, с пистолетом в руке Кинт вышел на дорогу, навстречу конной повозке.

- Прррр! - возница натянул вожжи, откинул полу парусинового плаща и, достав старый пехотный револьвер закричал, глядя поверх головы Кинта, - а ну, отребье, убирайтесь! Полезайте, господин, поживее. Что же вы здесь, а?

- Благодарю, - сказал Кинт, усевшись в повозку и наблюдая, как трое волокут четвертого в сторону таверны, - к ратуше отвезите.

- Пошла, н-но! - хлестнув вожжами, прикрикнул возница.

Лошадь резво потянула одноосную, с большими колесами повозку, а Кинт откинувшись на сиденье сказал:

- До войны, вот так среди бела дня здесь подобное не случалось.

- Скажете тоже, господин, до войны и терратос был единым целым, а сейчас... эх... - возница еще наподдал вожжами, - видно давно вы здесь небыли.

- Да... хотел вот мадам Ригер проведать.

- А чего ей сделается, старой ведьме! Таверну уже второй год как открыла, кормит, поит за гроши, вот и ошивается тут отребье всякое. Вы, господин, в следующий раз возьмите повозку и сразу езжайте к дому, где у нее прачечная, знаете где?

- Да, конечно.

- Вот, прикажите вознице чтобы во двор въезжал да подождал... это вам повезло, что я мимо ехал, не любит наш брат-извозчик сюда заезжать, хотя... - возница обернулся и посмотрел на Кинта, - возможно сегодня повезло не вам, а тому отребью. Но вы не думайте, это только в районе депо, да в старом ремесленном квартале всякий лихой народ, так-то в городе спокойно, ну еще бывает на окраинах пошаливают, а здесь просто участок городовых спалили еще когда война была, а новый участок городской совет открывать не спешит. За станцией вон господин Тьетэ присматривает, а тут люди сами себе закон, сами себе порядок...

- То есть ни порядка, ни закона?

- Не совсем... к примеру, если бы вы тех четверых пристрелили, то возможно, в следующий раз вас никто и не тронул бы...

- Или пулю из подворотни в спину пустят.

- Ну и такое может быть, - возница снова повернулся, когда повозка, пропетляв переулками и узкими улочками, выехала на широкую улицу, ведущую к главной площади, - где вас высадить?

- У гостиницы господина Дова, хотя нет... "Жандармский погребок" еще работает?

- Конечно! После Северной войны там не протолкнуться, особенно по выходным - спиваются герои терратоса!

- Туда отвезите.

- Как будет угодно господину, готовьте пять кестов серебром.