Эртан (дилогия)

– Ты прав. Что-то тут не так, – вздохнул Женя, устало потирая виски. – Чёрт, да тут всё не так. Готов поспорить на что угодно, большая часть информации, которую ты накопал, у заказчика была. Но в условиях задачи представитель Корпорации описал только четыре камня – четыре части одного артефакта. Про сущность артефакта они упомянуть как-то забыли. Неужели рассчитывали, что я отправлюсь на поиски камней, не поинтересовавшись их происхождением?

Корпорация заказала Жене поиск Звезды Четырёх Стихий? Я честно попыталась осмыслить услышанное. Мозги натужно заскрипели, но так и не смогли выдать ничего, что хотя бы приблизительно укладывалось в рамки логики. Похоже, придётся задать очередной глупый вопрос:

– Слушайте, я, наверное, упускаю из вида что-то существенное… Зачем Корпорации заказывать поиск важного супер-мега-артефакта какому-то наёмнику – извини, Женя – да ещё с такими сложностями, если банальный запрос по базе данных, ну или в чём там у них информация хранится, позволит его найти в считанные секунды?

Костя с Женей обменялись быстрыми взглядами и мой старый друг едва заметно кивнул.

– Мы долго обсуждали этот вопрос, – признался Женя, – и у нас родилась довольно неожиданная гипотеза: Корпорация потеряла контроль над своим детищем.

– Как это?

– Искусственный разум. Эртан, точнее, программа, которая отвечает за создание этого мира, обрела способность мыслить самостоятельно и отказалась подчиняться программистам Корпорации.

– Звучит как сюжет для плохой киберпанковской оперы, – хмыкнула я.

– Мы с Костей провели серию тестов Тьюринга с участием двадцати Игроков и тридцати местных жителей. – Женя сделал паузу – видимо, для пущего эффекта. – Стопроцентное прохождение. Конечно, этого недостаточно, чтобы официально признать Эртан искусственным интеллектом, но позволяет сделать кое-какие выводы.

– Что такое тест Тьюринга? – спросил полуэльф.

Я злорадно ухмыльнулась. Не всё же мне себя идиоткой чувствовать.

– Помнишь, я тебе рассказывал про компьютеры? Ну вот, тест Тьюринга заключается в том, что экспериментатор заочно общается с двумя собеседниками, один из которых – компьютер. Считается, что компьютерная программа успешно прошла тест, если судья за оговорённое время не смог достоверно определить, кто из собеседников не является человеком. Мы – не смогли. Кроме того, в нашем мире весьма популярен сюжет о том, что компьютер обретает собственную волю и начинает строить козни своим создателям. Я сам всегда скептически относился к подобным историям, – кивнул Женя, заметив недоверчивую гримасу на лице полуэльфа. – Но это единственная гипотеза, которая более или менее стройно объясняет происходящее. Я имею в виду не только эту заваруху с артефактом, а вообще всё, что происходит в Эртане последнее время, в том числе поведение Корпорации.

Я снова зашевелила извилинами – на сей раз более продуктивно. Выводы, к которым я пришла, показались мне настолько логичными, что я не постеснялась их озвучить:

– Поправьте меня, если я ошибаюсь в цепочке рассуждений. Корпорация потеряла контроль над миром Эртан. И это их наверняка не устраивает. Звезда Четырёх Стихий, согласно легенде, даёт её обладателю власть над всей магией Эртана. Поскольку магия является существенной частью этого мира, то у владельца артефакта очень велики шансы стать, простите за пафос, повелителем всего Эртана. Особенно если он сделает ставку не на грубую силу, а подключит дипломатию. И мы знаем, что в Корпорации такая кандидатура есть. Напрашивается вывод: Корпорация, а если точнее – господин Милославский лично – хочет возродить Звезду Четырёх Стихий, чтобы обрести власть над этим миром, не нарушая законов, заложенных в его основе. Ну как?

– Отличная теория, – кивнул Женя, и по его ровному тону я поняла, что ничего нового он от меня не услышал. – В ней есть только один минус: её очевидность. Решение, которое лежит на поверхности, редко оказывается правильным. В лучшем случае, это лишь один из слоёв, которые нужно снять, чтобы добраться до истины. В худшем – приманка, подброшенная специально, чтобы сбить со следа.

Наверное, он не хотел меня оскорбить. Но я почему-то почувствовала себя блондинкой, которая заявилась на заседание президиума Академии Наук.

– Комсомольцы не ищут лёгких путей? – с ноткой обиды в голосе съязвила я. – Означает ли это, что ты с негодованием отвергнешь очевидное решение – не ввязываться в сомнительное мероприятие?

В столовой повисла тишина. Костя слегка подался вперёд, сжимая в ладонях кружку. Вереск ограничился поворотом головы, только неестественно прямая спина выдавала напряжение, с которым он ожидал реакции приятеля.

Женя не спешил с ответом. Он отхлебнул остывшего кофе, задумчиво повертел в руках чайную ложечку, и наконец медленно произнёс:

– Ты права, Юля. Я не откажусь от поиска Звезды.

Костя шумно выдохнул, откинулся на спинку стула, но руки продолжали машинально тискать многострадальную кружку. Вереск неодобрительно покачал головой. И без всякой эмпатии было понятно, что ребята разочарованы решением приятеля.