Ёсь, или История о том, как не было, но могло бы быть

После отъезда Сталена в Мексику Джежинский остался с Инесс и пятью детьми один на один. Бремя дяди няни легло на его долговязые плечи. Утром он был на службе у Нади, а вечером – у Инесс и детей. Но и ночь, и утро, и день для Фили, спавшего урывками в промежутках между сном детей и стиркой пеленок, работой и дорогой к ней, не значили ровным счетом ничего. Для него по явилось понятие только свободного времени и занятости. И все. А Страну продолжало лихорадить. Надежда собрала вокруг себя всех генералов и командиров бывшей царской армии, переметнувшихся на сторону революционеров, и ежедневно созывала их на чрезвычайные совещания по мирному урегулированию конфликта. Джежинский все чаще оставался допоздна на заседаниях, дабы лично вникнуть во все перипетии и премудрости военной науки с целью возглавить в будущем армию и Секретную Службу Достижений Рабочих и Пролетариев, сокращенно ССДРП. И все меньше уделял времени детям и жене. В конце концов он переехал жить в главный корпус Дворцового комплекса, объяснив Инесс, что это необходимо для дела революции. Инесс понимала всю серьезность ситуации и не препятствовала мужу в его выборе. Он нанял ей помощницу из секретарей-машинисток партии и был таков. Инесс же не особо горевала, тем более что предыдущая ее жизнь вдали от родины, в Голландии, научила ее обходиться без мужчин. И помощница была хороша собой, и послушна, и податлива. С легкостью делила с Инесс тяготы и лишения семейной жизни и даже постель. А Фил сосредоточился на создании собственного отдела ССДРП. Перво-наперво он создал литературный клуб «Лубянка-Андеграунд». Название было выбрано неслучайно. «Лубянка», на славянском означало короб, ну, а «андеграунд» – дословно с английского «под землей». Вот и выходило, короб под землей, секрет, стало быть. Но известно это было только его создателю. Заманивая в клуб молодых литераторов, Джежинский умело перевербовывал их в агентов своей Секретной Службы. Во-вторых, среди начинающих литераторов и без того было много завуалированных агентов, которые ловко скрывались под различными литературными псевдонимами, что соответствовало всей доктрине ССДРП и позволяло им беспрепятственно наращивать собственную мощь внутри службы. И в-третьих, завербовать новых не представляло труда, так как тонкие вибрации душ литераторов позволяли внедриться Джежинскому в самые глубины их сознания, а служба нуждалась в ее расширении. И когда клуб стал насчитывать сотни агентов, Джежинский решил выйти из тени и объявил Надежде о существовании ССДРП. Выслушав все аргументы «за» и «против» оной организации, Надя не раздумывая поручила Джежинскому набрать из числа литераторов самых преданных писак и ехать в Ё-бург. Там, используя талант каждого из них, провести перевербовку всей царской семьи, дабы урезонить недовольных, подчиняющихся только царским указам, и вернуть страну в мирное русло революции. Фил собрал соратников и выдвинулся в Ё-бург. По прибытии в город Джежинский прямиком направился к другу его друга по «Лубянке-Андеграунд», ботаника Никиты Хвощова, архитектору Растрелли. Вилла Растрелли находилась на окраине города, на берегу озера Здохня [21] и представляла собой лучший образчик стиля барокко. Весь природный ландшафт и архитектура самой виллы были созданы самим Растрелли. Вилла являлась классическим воплощением архитектурной мысли мастера. Двор утопал в садах и фонтанах, перед центральной аллеей, ведущей к главному входу, стояла скульптурная композиция из бронзы Царя Федота Стрельца с арапчонком. Центральная входная группа состояла из мраморной лестницы с позолоченными перилами, массивной двери, и двумя огромными колоннами по бокам, венчающими себя позолоченными капителями в виде крупных листьев, ниспадающих по обе стороны ствола. Ритмическое разнообразие ордерной системы фасада, большие выступы колоннад с раскреповками антаблемента над ними, глубокие впадины окон, создающие богатую игру светотени, обилие лепнины и декоративной скульптуры, полихромия фасадов придавали зданию эмоционально насыщенный, праздничный и торжественный облик. Пышная отделка фасадов и расположенных анфиладами помещений подчёркивала парадное назначение здания. Царский дворец в столице был тоже спроектирован и построен мастером и отличался от виллы разве что только размерами и количеством колоннад. Войдя во двор, революционеры едва не потеряли дар речи. Глаза пролетариата разбежались и застыли в немолвном исступлении. Навстречу изумленным народным избранникам вышел сам хозяин.

– Добро пожаловать, гости дорогие. Наслышан, наслышан о событиях в столице. Признаюсь, мне не совсем понятна цель вашего прибытия, но я художник, и мне ни к чему вникать в распри политиканов. Я – анархист и пацифист, а посему хотелось бы спросить: чем могу служить? – поинтересовался Растрелли, укладывая речь в рифму.

– Нам необходимо разместиться у вас, мы прибыли к вам по рекомендации товарища Хвощова. Он должен был предупредить вас, – ответил Джежинский.