Есенин

И клен словно услышал его, закачался, замахал ему ветками: «Держись, Сергуха! Еще поживем!..»

Глава 12 ПРЕДАТЕЛЬСТВО

Письмо Софье Толстой принес Илья. Крутанув несколько раз ручку звонка, он стал ждать. Послышались шаги, и недовольный голос матери спросил:

— Кто тут?

— Письмо вашей дочери от Сергея Есенина из больницы Ганнушкина, — громко сказал Илья. Щелкнул замок, и дверь приоткрылась.

— Давайте, — высунула руку Ольга Константиновна и, забрав записку, захлопнула дверь. Илья постоял немного и, довольный, что выполнил поручение, побежал большими шагами вниз по лестнице.

Ольга Константиновна вошла в комнату дочери и положила перед ней на стол сложенный листок.

— От твоего мужа… Был его брат. Кажется, сказал, что Есенин попал в больницу Ганнушкина! Допился!

Софья быстро развернула письмо. Прочтя до конца, она выронила его из рук и тяжело задышала. Лицо исказилось от ярости. Софья зарыдала и бросилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

Ольга Константиновна тоже прочла.

— Боже мой, боже мой! — воскликнула она. — Как он может так? Ты дала ему крышу над головой, этому пропойце, бродяге без роду, без племени!.. Я знала, что этим все кончится! — качала она головой. — Плебей!!! Мурло неблагодарное! Так знай, я очень рада! — злорадно прошипела было она, но снова сорвалась на крик: — Хам! Написать такое жене, графине Толстой! Раньше на дуэль вызывали за такое!

Софья повернула к ней заплаканное лицо.

— Перестань, мама, не мучай меня, мне и так больно!.. Все, что он написал, — правда!

— Какая правда, Соня? Где тут правда? — возмущалась Ольга Константиновна. Софья резко села и стала истерично выкрикивать в лицо матери всю свою боль, весь свой гнев:

— С Пильняком я жила до него?! Жила, пока тот не бросил!.. Подумаешь, внучка Толстого!.. Происхождение кружит голову: я Софья Толстая, как же остаться вне литературы?! Вот я и охотилась за литераторами! Из постели Пильняка прыгнула к Есенину! Сразу, не задумываясь, потому что он Есенин… Есенин! — взвизгнула она. — Есенин и сейчас, и на века! А я что?! Что?! Одно звание: внучка знаменитого старца… да еще и ноги волосатые! — задрала она юбку выше колен. — Как у деда, Льва Николаевича!

— Прекрати истерику! — стукнула ладонью по столу Ольга Константиновна. — Вы… ты потомственная графиня Толстая, и этим все сказано!

Послышался звонок в дверь. Ольга Константиновна встала:

— Возьми себя в руки, кто-то пришел! — Она вышла в прихожую и открыла дверь, от расстройства позабыв спросить кто.

На площадке стояли два человека в кожаных куртках.

— Здравствуйте! Мы из ВЧК, — сказал, улыбнувшись, один из них и протянул Ольге Константиновне свой мандат.

— Здесь живет гражданин Есенин? — спросил другой чекист, без приглашения входя в квартиру и бесцеремонно отодвинув в сторону хозяйку.

— Кто тут, мама? — вышла в прихожую Софья, вытирая платочком слезы.

— Вы Толстая-Есенина Софья Андреевна, так? — спросил улыбчивый чекист.

— Да, я жена Есенина… а в чем, собственно, дело? — испуганно посмотрела она на мать.

— Мы пришли за вашим мужем, — радостно объявил чекист.

Другой, обойдя уже всю квартиру, доложил:

— Его тут нет, товарищ Ходов.

— А где же ваш муж? Где Есенин? — перестав улыбаться, спросил чекист, которого напарник назвал Ходовым.

— Не знаю, он не ночевал дома, — пожала плечами Софья.

— А вы тоже не знаете? Простите, как вас величают? — спросил он Ольгу Константиновну.

— Ольга Константиновна! — поклонилась она. — Откуда мне знать, где может быть Есенин? Наверное, пьянствует по кабакам со своими друзьями! Где же еще ему быть?

Чекист Ходов достал из кармана какую-то бумагу.

— Вот ордер на обыск. Покажите вещи!

— Вы не имеете права, — пыталась протестовать Софья, но чекист снова заулыбался.

— Имеем, гражданочка, мы все имеем! Это чьи чемоданы? — заглянул он в темный чулан. — Осмотри, Шубин!

— Слушаюсь! — Чекист грубо вскрыл один чемодан, вывалил содержимое посреди прихожей, переворошил все, открыл второй, третий. — Глядите, товарищ Ходов, иностранное все!

— Есенин долго жил за границей, все это им куплено на свои гонорары! Это что, запрещено? — защищалась Софья.

— Нет-нет, все в порядке! — усмехнулся Ходов, глядя на учиненный ими беспорядок. — Ты, Шубин, книжные шкафы осмотри… Бумаги…

— У-у-у! — протянул недовольно Шубин. — Да тут у них в квартире книг этих… бумаг всяких, черт ногу сломит! Месяц копаться будем!.. Ну что, начинать?

— Это библиографическое наследие Льва Николаевича Толстого, господа товарищи! Ваш Ленин сказал про Льва Николаевича: Толстой — это зеркало русской революции, — вовремя нашлась Ольга Константиновна. — Кроме того, никаких бумаг Есенина у нас нет и быть не может!

Услыхав про Ленина, чекисты переглянулись.

— А вы что скажете? — обратился к Софье Ходов.

— Все его рукописи… сейчас… в Госиздате, — придумывала Софья на ходу, — собираются издавать полное собрание его произведений, а больше ничего… никаких…

— Ладно, проверим! — согласился чекист Ходов и неожиданно спросил, точно запамятовал. — Так куда, вы говорите, уехал Есенин? С кем?