Эсеры. Борис Савинков против Империи

Либединцев подготовил теракт и доложил о нем Азефу. 1 января 1908 года царь устраивал в Зимнем дворце торжественный прием для сановников, и несколько групп боевиков должны были взорвать Николая Николаевича и министра по дороге к императору. Азеф бросился к Герасимову, а тот – к взрываемым сановникам отговаривать их ехать к царю на прием. 1 января 1908 года маршруты к Зимнему дворцу от домов великого князя и Щегловитова были забиты филерами и сыщиками, получившими приказ арестовывать всех бомбистов, и вообще всех, кто может вызвать подозрение. Герасимов руководил захватом «Летучего отряда» из кафе-кондитерской на Михайловской площади, напротив дворца великого князя. Из этой же кондитерской руководил своими террористами Либединцев, и его служба наблюдения первой опознала Герасимова и его штаб. Террористы тихо и незаметно снялись со своих маршрутов, и ушли из-под наблюдения.

Полтора месяца «Летучий отряд» во главе в Кальвино-Либединцевым чуть-чуть не ежедневно с бомбами и револьверами в полном составе выходил на петербургские улицы взрывать сановников и везде натыкался на филеров. Полицейские видели, что боевики «Карла» идут напролом, и не хотели при аресте взрываться вместе с ними. Когда подробности всей этой неимоверной истории узнали в Европе во всех ее неприглядных для монархии деталях, разразился грандиозный шумный скандал, во время которого империя в очередной раз хохотала над своими сановниками, которые весь январь и февраль 1908 года боялись высунуть свой нос на петербургские улицы даже для царского доклада. Монархическое правительство жило на осадном положении и об этом знала вся страна, молодежь которой читала манифест террористов «Летучего отряда»: «Мы хотим пойти на смерть рядовыми безымянными солдатами партии».

Когда абсурдность этого самодержавного позора превысила все мыслимые пределы, Герасимов под угрозой разоблачения заставил Азефа выдать боевиков «Карла», хотя они оба понимали, что это конец провокаторской эпопеи главного имперского сексота. 20 февраля 1908 года девять боевиков Либединцева с бомбами и револьверами были взяты недалеко от домов великого князя Николая Николаевича и министра Щегловитова. Несмотря на продуманность арестов, все они оказали вооруженное сопротивление, но бомб им взорвать не дали. Боевики «Карла» вообще не встречались друг с другом на явках и конспиративных квартирах, а разговаривали только в петербургских церквях, на коленях во время всеобщей молитвы, и определить их без предательства было невозможно. В Партии социалистов-революционеров в открытую грозно заговорили, что провокатор находится в Центральном комитете, и для Азефа начался обратный отсчет его предательского времени.

«Карла» и его бойцов, взятых еще в Финляндии, судили военным судом и повесили. Группу Либединцева судили почти тогда же. Четверо боевиков и три террористки во главе с Кальвино встали под висельные петли, и потрясенный Леонид Андреев написал свой ужасающий «Рассказ о семи повешенных», от которого у всей империи волосы встали дыбом. На сторону революционеров начала переходить монархическая армия, и это совершенно очевидно гарантировало чрезвычайно кровавый конец монархии, династии и империи, до которого уже оставались считанные годы.

Партия социалистов-революционеров активно занималась пропагандой в армии, создав для этого особые военные организации во главе с Центральным военным бюро при Центральном комитете. Работой среди военных руководил опытнейший специалист-революционер Станислав Михалевич, «Ян», за время существования партии уже трижды побывавший в сибирской ссылке. Количество издаваемой и распространяемой пропагандистской литературы среди всех подданных империи, включая, конечно, и военнослужащих, было огромным, однако, в офицерской среде революционные идеи распространялись с трудом. В партию вступали, в основном, бывшие офицеры, но очень редко действующие. Более активно создавались эсеровские кружки среди солдат, нижних чинов. Пропаганда агитация стало широко проникать в армию после 1905 года, когда войска стали активно использовать в подавлении революции, особенно в охране многочисленных тюрем, централов, каторг. Прасковья Ивановская писала в своих воспоминаниях «В Боевой Организации» о своем пребывании в Петропавловской крепости:

«Когда в тюремном дворе собиралось много солдат-семеновцев, которых интересовали наши решетчатые окна, кто-нибудь из окон обращался к ним: «Товарищи солдаты! Не слушайтесь начальства, не убивайте своих братьев-рабочих, не обагряйте руки отцовской кровью. Вы – дети рабочих. Когда мы устраивали стачку, мы хотели улучшить положение ваших отцов, матерей, братьев и сестер. Нам и вам нужна свобода!»