Ешь. Молись. Разводись (СИ)

Сейчас для меня лучшее — это она. Незнакомка из кафе, забраковавшая мой раф. Попутчица, чьё соседство стало таким приятным. Любовница, которая заставляет плавиться мои внутренности.

Женщина, которую хочу видеть моей. Пусть на пару дней, на неделю.

Потом решу на сколько.

Может и навсегда? Чем чёрт питерский не шутит?

— Арс… пожалуйста…

— Да, кричи, еще кричи, еще…

— Остановись, я тебя ненавижу.

— Ненавидь еще сильнее!

— Ты… ты…

Резко выхожу, разворачиваю её, и глядя в глаза насаживаю вновь.

— Давай, детка, ненавидь меня жёстче. Это заводит.

— Сволочь.

— Да!

— Пусти!

— Нет.

— Ты… ты…

— Согласись, что это кайф? Вот так, до дна?

Толчок, еще толчок, еще.

Как же сладко её трахать. Как же сладко её любить.

Знаю, что пик совсем рядом. Хочется вместе.

— Не закрывай глаза!

Взгляд, как бритва и приговор.

Что ж. Я знал, что так будет.

Еще, еще чуть-чуть… Подбрасываю, опускаю, поднимаю, насаживаю.

Да, вот так, как же, твою мать это хорошо!

Как же чертовски правильно!

— Ненавижу.

— Согласись, что это было прекрасно?

— Ненавижу.

— Хорошо. Я тебе разрешаю себя ненавидеть, если ты иногда будешь позволять себя любить.

Целую жадно.

Отпускаю.

Прав я был или не прав — не знаю. Если кто-то внятно объяснит мне почему люди должны сами себя лишать удовольствия и счастья я, может быть, даже с ними соглашусь.

А пока…

Милана осушает бокал, опускает голову.

— Вызови мне такси.

— Я могу проводить, тут же рядом.

— Нет. Я не хочу с тобой.

— Я всё равно тебя провожу до отеля.

Пожимает плечами.

Через полчаса мы стоим у её номера.

— Милана, я заеду завтра утром.

Еще раз пожимает плечами.

— Я обещаю, что больше не буду делать это без твоего согласия.

Молчит.

— Милана…

— Я хочу спать, Арс. Уходи.

— Ты очень дорога мне, слышишь? Я очень хочу, чтобы ты поняла, насколько.

— Насколько?

Глаза поднимает. Знаю, что хочет сказать — разведись.

Если бы всё было так просто. Но я действительно не могу сейчас оставить жену. Не из-за бизнеса. Не из-за того, что брак по расчёту. Нет.

По-человечески. Пока не могу. И точка.

Да и надо ли это Миле?

Усмехаюсь. Не уверен, что её муженек долго протянет с Жанной, надо знать мадемуазель Тупицыну. Приползёт к Миле, как шелудивый пёс, будет просить вернуть его на коврик, сначала нагло, потом на любых условиях.

Особенно если сейчас узнает, что его карьера депутата пошла по пизде…

А Мила? Простит?

Что-то мне подсказывает, что нет. Но ведь ей самой будет лучше с мужем? И дети…

Зачем ей мифический ухажёр, к тому же из Питера, к тому же женатый?

Это мужик может многое поменять ради секса.

Большинство женщин, это я знаю, даже ради самого очешуенного секса не будут менять свою судьбу.

Что ж…

Притягиваю. Прижимаю, плюю на сопротивление. Целую.

— Я очень хочу тебя увидеть завтра. Очень.

Но завтра я узнаю, что гостья из номера выехала.

Финита…

Глава 27

Почему я решила, что он будет за мной гнаться?

Идиотка.

Подумаешь, пару раз трахнул. Ну да, классно было, вкусно. Но это мне. Может ему не так?

Чертовски не хотелось покидать Питер. Совсем.

И уютный номер с видом на Исаакий.

Смотрела на собор, на шикарную колоннаду и думала, что мне так хочется побывать наверху!

Еще круче было бы сделать это ночью. Но это ведь невозможно?

Или возможно только с таким спутником как Арсений.

Почему-то я была уверена — он бы открыл доступ легко.

Но я хотела закрыть доступ к Арсению, поэтому — мимо.

Золотой купол собора на фоне голубого неба. И кто сказал, что в Питере оно низкое? Низкие тучи, а само небо, когда оно вот такое, голубое — нереальная высь и даль.

Вспомнила свой первый визит в Питер, с первой любовью. Наш поезд отправлялся то ли в час дня, то ли в два часа, не помню точно, но утро мы решили посвятить визиту в Исаакий, точнее подъему на колоннаду. Вещи с собой взяли.

Сначала зашли в сам храм, поразивший меня величием, размером, красотой. Я раскрыв рот ходила и смотрела. Парням, конечно, вся эта красота была немного до лампады, они опять терпеливо ждали пока я закончу наслаждаться.

Друг моего Лёшки торопил, мол, надо быстрее подниматься, а то мы на поезд опоздаем. Сам подъем я не очень помню. Ну, лестница и лестница. В восемнадцать лет любая лестница, в принципе, ерунда.

Вид, открывшийся на великий город, не просто впечатлил. Я буквально задохнулась от эмоций.

На фотике уже плёнка закончилась, осталось всего пару кадров, я так долго выбирала что же запечатлеть! Адмиралтейство и Зимний дворец с кусочком Невы и Дворцовой? Или небольшой скверик, перед которым стоял Медный всадник, скрытый зеленью деревьев? Или вид на город, простые здания, о которых я почти ничего не знала?

Что-то я сфотографировала. Где теперь эти кадры?

Внизу мы были за двадцать минут до отправления поезда. А еще на вокзал добраться! О такси тогда и мечтать не приходилось — дорого, да и не было их почти. Полетели на троллейбус.