Ешь. Молись. Разводись (СИ)

Платье-рубашка ярко-зеленого цвета, модного уже второй или третий сезон подряд, туфли на каблуке. Туфли, правда, чисто в кадр, так у меня с собой кроссовки белые.

- Извини, я сейчас освобожусь, у тебя есть пять минут? – спрашиваю не думая.

- У меня для тебя есть больше, я подожду.

Звукооператор подходит. И Ольга с ним. Микрофон закреплен на воротничке, почти у ложбинки груди, а база сзади на поясе, шнур протянут внутри платья. Кто работает в кино или на телевидении давно не обращают внимания на такие приколы, а сейчас я вижу темнеющий взгляд Арса, когда наш сотрудник трогает меня, чтобы достать свои приблуды.

Он ревнует? Ему не нравится? Ох… краснею…

- Маш, у нас завтра еще съемка, район Сокол, потом перерыв дней семь точно, ты спрашивала. – спокойно говорит подруга.

- Да, спасибо. – я тоже отвечаю спокойно, хотя внутри всё бушует. – Дети просят в Питер их свозить, я уже была, они в этом году нет.

- Вези, если хочешь я еще там выкрою тебе пару дней.

- Обсудим позже.

- Угу, мужик шикарный.

- Не спрашивай, потом расскажу.

С Ольгой мы, конечно, подруги, но про Арса я даже ей не говорила. Вообще никому, кроме Жени питерской пока не говорила. Зачем?

Сейчас только до меня доходит – он приехал! Мы встретились! Мы… обнимались у всех на виду. Обнимались!

Что я делаю…

Я не должна.

Я просто от неожиданности, и…

Господи, что я творю? И ведь я пойду с ним сейчас! Куда скажет пойду…

- Давай, пока-пока.

- Пока.

- Ребят, всем пока, всем спасибо! До встречи!

Парни – оператор, звукарь, ассистент машут, прощаясь.

Беру свою сумку и пакет с кроссами, подхожу к Арсению.

Дрожу внутренне.

По-хорошему мне нужно ему сказать – извините, господин Северов, но нам с вами не стоит встречаться и общаться.

Нужно сказать так.

Но разве мы, женщины, делаем то, что нам нужно?

- Ну, привет, - он улыбается, а глаза серьёзные, изучает, сканирует.

Чувствую, как по венам начинает стремительно нестись какая-то ядерная смесь гормонов, дофамин, серотонин, всё вместе. Хочу его. Боже, думаю только о том, как оказаться с ним в любом месте, в любой плоскости, с раздвинутыми ногами.

Я не маньячка, правда, я не нимфоманка.

Я просто его хочу.

- Чебуречную на «Сухаревской» знаешь? – говорю, не узнавая свой голос.

- Кто ж её не знает, - усмехается Арс поворачиваясь и рукой показывая в сторону невысокого здания.

Я не удивлена, что он знает.

- Пойдём? Ты же водил меня в пышечную и пирожковую?

- Ну, пойдём. – аккуратно берет меня под локоток, а потом и вовсе приобнимает, и я чувствую, как он наклоняясь вдыхает аромат моей кожи.

- Не надо, - шепчу жалобно, тихо.

Чёрт, я как будто девчонка-подросток, для которой всё внове, всё в первый раз. Хочется саму себя по башке стукнуть – Милана, ты взрослая, состоявшаяся женщина, ты…

- С ума сходил по твоему запаху.

- Арс…

- Всё, хорошо, мы просто идём есть чебуреки.

Чебуреки… увы, уже не такие как двадцать пять лет назад, или даже тридцать.

Тогда меня папа сюда впервые привёл. Он преподавал в то время в военной академии, и общежитие этой академии находилось практически напротив, на той стороне Садового кольца. Чебуречная «Дружба» открылась позже чем «Пирожковая» и «Пышечная», начала работу в семьдесят девятом. Отец сюда попал еще когда сам в академии учился, было это в восьмидесятых.

- Чебуреки тогда, конечно, продавали… эх, не то, что сейчас, раза в два больше, и мясо, м-м-м, и бульон внутри – высший класс. – Папа мне с удовольствием рассказывал о своих походах в легендарную забегаловку, о том, что любили её и слушатели академии, и преподаватели. Дешево и вкусно. Тут ведь и горячительное всегда продавали и водку по сто грамм, иногда и пиво.

Вести в такое место Арса в его костюме от хорошего итальянского дизайнера, это, конечно, немного рискованно, с другой стороны – в Питере-то мы ходили по таким заведениям?

- Аккуратно только, бульон на себя на вылей. – улыбаясь предупреждаю Арса об опасности, и вовремя, из дырки в тесте на пластиковую тарелку хлещет ароматная, с янтарными каплями жидкость.

- Чёрт, самое вкусное мимо, - смеется Арсений, который чудом спас свой пиджак от жирного пятна.

- Можешь из тарелки выпить. Раньше, папа рассказывал, они сливали бульон в стакан, чтобы потом запить.

- Да, это разумный подход. Чёрт, сто лет не ел чебуреки.

- И я. Вкусно.

Вспоминаю, что на самом деле в этой забегаловке последний раз была очень давно, Никита, кажется, в первый класс ходил. А вообще чебуреки покупные ела, наверное, в Крыму, тоже несколько лет назад. И у папы. Папа делает сам, очень вкусно, лучше, чем в любом ресторане.

- Хотел бы попробовать чебуреки твоего папы.

- Папа вообще обалденно готовит, поэтому мне не всегда нравится еда в ресторанах – я привыкла вкусно есть дома.

- Обожаю, когда дома кто-то готовит.

- А у тебя не готовят? – задаю вопрос и тут же осекаюсь. Я не имела в виду его жену, нет, чёрт, я просто…

- Мама готовила раньше, сейчас у них помощница, но иногда мама сама встаёт в плите, просто ей уже тяжело.

Про жену молчит. Молчу и я.