Эшафот для авторитета

— Ты не ослышался! И знай: Хан прибудет в кафе с заданием убить тебя. Так что не медли и не размышляй. Твоя жизнь в твоих руках.

— Это провокация или неудачная шутка?

Гофман резко наклонился к Сергею. Роенко стало не по себе из-за пронзительного, холодно-змеиного беспощадного взгляда босса, который прошипел:

— Я похож на того, кто может шутить ЭТИМ? Отвечать!

— Нет!

Босс так же резко отстранился.

— Не выполнишь приказ, умрешь. Выполнишь, будешь вознагражден.

Гофман подошел к сейфу, открыл его, достал две пачки долларов и лист бумаги.

— Вот, –  он бросил на стол деньги, –  двадцать тысяч долларов. С этого дня я, как это положено в армии, ставлю тебя на денежное довольствие. Хорошим работникам я и плачу хорошо. А насчет Хана, капитан, открою тебе секрет. Скоро последуют большие перемены, и мне потребуется один, но надежный и подготовленный человек. Я сделал ставку на тебя. Могу гарантировать безопасное будущее и неплохие деньги. Напиши расписку в получении денег и за что получил.

— Собственноручное признание в убийстве?

— Пошевели мозгами, капитан! Ты же укажешь, что получил от меня эти двадцать штук. Где я смогу использовать эту бумажку? В ментовке? Мол, ты убийца, а я заказчик? Просто в финансовых вопросах я привык к порядку. Это, если хочешь, врожденная немецкая пунктуальность. Не более!

Сергей написал то, что требовал Гофман. Лист лег в сейф.

— Все! Пока отдыхай! Завтра, в 11.00, Мурат-Кули будет здесь на совещании. Посмотришь на него. Свободен!

Роенко вновь прошел мимо розария.

Сивый подошел к нему. Незаметно бросил трубку сотового телефона.

— Это от Костычева. Клавиша 8 –  прямой вызов.

* * *

После Роенко Гофман вызвал Хана.

— Слушаю вас, Эдуард Генрихович!

— Слушай! Наш адвокат, уважаемый господин Огаревич, решил заняться шантажом. Он потребовал с меня сто тысяч «зеленых» за караван из Чечни. Как ты считаешь, что я должен сделать?

Хану польстило, что босс спросил его совета. Он, не раздумывая, ответил:

— Завалить козла!

— Я тоже так думаю. Поэтому послезавтра, утром, навестишь юриста у него дома. Семья его сейчас во Франции.

— Не хило живет!

— Так что, –  повысил голос Гофман, –  дома он должен находиться один. Ну в крайнем случае с какой-нибудь проституткой. Скажешь, что пришел от меня, он сам откроет. Дальше –  твоя работа. Свидетелей, если таковые будут, не оставлять!

— Сделаем, босс!

— И чтобы чисто все! Не шарь по хате. Чтобы без следов!

— Понял!

— Далее! Оттуда отправишься в кафе «Под ивой». Там либо тебя будет уже ждать капитан, либо ты его дождешься. Кафе на ремонте –  стучи, тебя впустят. Встретишься с капитаном и отправишь его вслед за Огаревичем. Всех, кто окажется в кафе, туда же. Трупы –  в подвал. Вернешься сюда. Здесь получишь свой червонец. Вопросы?

— Пожалуй, один, босс.

— Спрашивай!

— Чем так провинился капитан?

— Он чужак, я ему не верю!

— Честно говоря, я тоже.

— Ну, вот и отлично. Иди!

* * *

Оказавшись у себя в комнате, Сергей вызвал Костычева.

— Слушаю!

— Мне приказано убить Мурата-Кули и Хана!

И Роенко передал полковнику суть недавнего разговора с Гофманом. Костычев думал недолго:

— Выполняй указания своего «босса». Всю твою акцию по устранению членов банды мы прикроем. Чтобы тебя потом не убрали.

— Вы даете санкцию на убийство?

— На ликвидацию! Что еще?

— Все!

— До связи!

Отключив телефон, Костычев задумался. Почему Гофман решил избавиться от Мурата-Кули? В наказание за упущенный героин Бокаева? Тогда при чем здесь Хан? Почувствовал, что его приближенные сами нацелились на архив? Или Гофман решил начать свою игру, к которой так долго готовился, накапливая компромат? Забрать архив, скрыться из города и приступить к действиям? А свидетели его прежней деятельности ему не нужны. Но тогда надо убрать еще и Огаревича, который, как личный адвокат, должен быть в курсе многих дел Эдуарда Генриховича. Если это произойдет, тактика Гофмана прояснится. Уже сейчас ясно, что, стравливая Роенко и Хана, он выбирает лучшего из лучших, которого и возьмет с собой. Все же одному ему с транспортировкой архива не справиться. А это означает, что надо готовиться и полковнику Костычеву.

Николай Пименов навестил Гурама, как и обещал, в этот же день. Проведя гостя в палату, главврач оставил их наедине.

— Ну, здравствуй, Гурам! Рассказывай, что у тебя за проблемы?

— Ты про дочь мою слышал?

— Нет, а что-то случилось?

— Случилось!

Гурам поведал историю с похищением Тамары. Пименов, выслушав ее, с силой ударил кулаком по дужке кровати:

— Ну, суки! Что, гады, делают. Твари! Чем я могу помочь тебе, Гурам?

— Мне нужна группа молодых людей. Им предстоит разыграть спектакль возле одного хутора.

— Спектакль, говоришь? Не зря ты мне позвонил. Знаешь, что у меня сыновья-близнецы –  студенты.

— Каюсь, Коля. Но у меня нет другого выхода!

— Понимаю. Но там, как ты говоришь, охрана. Они против ребят ничего не предпримут?

— Не волнуйся. Твои ребята будут только отвлекать охрану, а остальное сделают мои люди. Они и подстрахуют.

— Выкладывай план!

Выслушав Гурама, Николай согласился: