Эшафот для любви (СИ)

без памяти втрескался в страхолюдину, которую ночью увидишь в темном переулке –

перекрестишься. На такой вот чувырле я и женился! – Вот это новость! Неужели…

– Ужели, ужели! Можешь не сомневаться. И закавыка здесь не только в том, что

меня насильно «влюбили». Кто-то ведь им за это заплатил. Возникает вопрос: кто?

Кроме обожаемого отца, по логике, больше некому. Что касается Ирены, она в этом

шахер-махере замешана быть априори не может. Слишком хорошо даже за столь короткое

время я успел ее узнать.

Но и это еще не всё! Банда, иначе назвать их язык не поворачивается, обманным

путем втянула меня в не совсем понятную авантюру с бывшим вашим сотрудником.

Тюрьма, в которой прятался этот самый Перебежчик, находится рядом с моим домом. Во

время сеанса что-то изменило вектор телепатического луча, и я проник в мозг

собственного, ещё не родившегося, ребенка! Выполняя мою команду, он совершил побег.

Не из тюрьмы, как должен был поступить Перебежчик, а из материнского лона.

Так что, умышленно или нет, я – убийца собственного дитяти!

Бинго не нашелся с ответом, а Клод продолжал:

– Потрясение, которое испытал, когда понял, что произошло, оказалось столь

сильным, что в моей голове что-то переключилось. Иными словами, я прозрел. Стал

90

таким, каким был до встречи с тобой и с … учёными. Че-ло-ве-ком, а не

запрограммированным полуроботом!

Ты не поверишь, но лучше бы, возможно, этого не произошло. Когда я увидел

Ирену без купидоновского «грима» на собственных мозгах, то буквально ошалел. Нет, я

не смею сказать о ней ни единого дурного слова! Она ни в чем не повинна. Более того, мне жалко бедняжку, я искренне ей сочувствую! Готов пожертвовать многим, лишь бы

быть полезным в дальнейшем. Но оставаться мужем, ласкать такое страшилище?! Нет, подобное благородство выше моих сил.

– А может, стерпится – слюбится?

– Оставим эту тему. Меня волнует совершенно иная: как ей об этом сказать? Какую

причину развода выдумать? Как она перенесет коварнейший удар судьбы: уход супруга

после потери ребенка?

– А я вспомнил, одну, нет, даже две детали. На которые в свое время не обратил

внимания.

– Что именно?

– Порядок оплаты труда в «КупиДОНе» предусматривает систему бонусов. И все

бы ничего, но, когда клиентом стал ты, премию мне выплатили большую, чем обычно. Я

бы, пожалуй, насторожился еще тогда. Если бы кассир, неплохой мой товарищ, не шепнул

– и это вторая деталь – на ухо: мол, твоего последнего протеже собираются пригласить на

работу. Я еще, помнится, порадовался. Лишняя копейка еще никому карман не оттянула.

А собственный бизнес можно прекрасно совмещать с оказанием услуг чужой фирме.

Естественно, если второе не вредит первому.

– Какое теперь все это имеет значение?! Я жажду только одного – воздать

мерзавцам по заслугам!

И начать хочу с Синклера.

Когда в кармане Клода запищал мобильный телефон, он вздрогнул. Чертовщина

какая-то: он же его забыл на «явке»! Наконец врубился: это же его «секретная» трубка, номер которой знало буквально несколько наиболее доверенных лиц! Как он о ней

забыл?!

Взглянул на крохотный дисплей. Желания разговаривать с кем бы то ни было

отсутствовало. Но Патиссон!? Что верному старику-бессребренику понадобилось? Зная

своего зама, не сомневался: произошло что-то из ряда вон.

– Слушаю!

– Добрый день, гозподин Вилкау и извините за безпокойзтво. Вы зейчаз заняты?

– Да! И очень.

– Тогда я буду краток.

– Говорите!

– Не так давно к нам в офиз позтупил очень зтранный, на мой взгляд, звонок. А

только что он повторилзя.

– Что еще за звонок? – в голосе Клода прозвучало плохо скрываемое нетерпение.

– Понимаю, вам может показаться, что у зтарика Патиззона не взе в порядке з

шариками-роликам, но это, змею ваз заверить, не так.

– Я так не думаю, – пересилил неуместное желание отключиться Клод. –

Продолжайте!

– Абонент ни в первый, ни во второй раз предзтавитзя не зоизволил. Объязнил

только, что на звязь пыталзя выйти лично з вами. Намекал на какие-то деньги. Зуммы не

называл, но «пощипать», как он выразился, зобиралзя озновательно.

– Что за бред?!

91

– Не знаю. Поэтому и решил звязатьзя з вами. Кстати, мы тут над первым звонком

размышляли. И пришли к выводу: уж не попытка ли это шантажа? Больно уж змахивает

на оный.

Клод, ошарашенный последними событиями, не обратил внимание на это «мы».

– Кому понадобилось меня шантажировать?!

– Не знаю…

– Нет, это какая-то ошибка! Или, что вероятнее всего, звонивший ошибся номером.

– Подобное объязнение вряд ли подойдет.

– Почему?

– Тот тип прямо зказал, что изначально горел желанием побезедовать именно з

вами.

– Он назвал мое имя? Или фамилию?

– Фамилию. Причем перекрученную. А когда я его поправил, заявил, что такая у

ваз была… кличка.

– И как она звучала?

– Вилкаутзки.

– Тогда все понятно! Спасибо, господин Патиссон. Я уже знаю, кто звонил. И

почему этому типу захотелось меня пощипать.

– В таком злучае, давайте заявим в полицию.

– Не сейчас. У меня нет времени. Я прерываю разговор.

Клод повернулся к Бинго.

– …говорю, может, разумнее всего обратиться в полицию?

– Не зли меня. И бывай!

– Не торопись!

– Почему?

– Я тоже еду! Уж больно не по душе, как мерзавцы с тобой обошлись!