Эшафот для топ-модели

– Нормально. Они работали и исправно выполняли возложенные на них задачи.

– Ваша массажистка Беата собиралась уходить, а визажистку графиня била по щекам в присутствии других людей, – напомнила Энн Дешанс.

– Да, такое было. Но Галине просто некуда было уходить. Она нигде не получит такой зарплаты, как у нас. И Беата тоже не очень собиралась уходить. Они умные девочки и понимали, что такой работы больше нигде не найдут. Постоянные переезды, лучшие отели, красивые города, масса нужных знакомств. Женщины понимали, что каждый рабочий день делает их богаче в смысле знакомств и связей.

– Даже если за это приходилось расплачиваться таким унижением? – поинтересовалась Энн.

– Они не считали это унижением, – улыбнулся Павел Леонидович, – вы успешный судебный следователь, состоявшаяся женщина. И вам сложно понять, насколько сильно вы отличаетесь от этих двух женщин из нашей страны. Пардон, одна из них из Польши. Но это не так существенно. Все равно вы несколько отличаетесь.

– Очень жаль, что сегодня в Европе есть еще такие отношения, – подвела неутешительный итог следователь, – вы можете идти, господин Рожкин.

Юрист поднялся и пошел к выходу. Затем обернулся:

– Кто бы ни оказался убийцей, это наверняка человек, который ненавидел Ирину. Сами подумайте, как нужно ее ненавидеть, чтобы бить в шею с такой яростью, разрывая артерию. Я ведь тоже юрист, господа следователи и эксперты. Убийца должен был нанести один удар в сердце. Или ограничиться одним ударом в шею. А там было не меньше двух. Может, даже три. Значит, бил не профессионал, а ненавистник. Учтите это. – Он вышел из гостиной.

– Циничный негодяй, – с отвращением произнесла Энн.

– Но он прав, – заметил Дронго, – насчет ударов. Это были удары непрофессионального убийцы.

– У нас хорошие паталогоанатомы, господин эксперт, – поморщилась следователь, – не будем работать еще и за них.

– Три удара, – напомнил Дронго, – он стоял рядом с телом и все видел. А я не сумел протиснуться ближе. Если там действительно было три удара, то убийца не мог так просто уйти из отеля. Он должен был вернуться в свой номер и хотя бы переодеться. При ударе в шейную артерию крови более чем достаточно. И насчет трех ударов он тоже прав. Так бьет истеричная женщина, а не профессиональный исполнитель.

– Или ревнивый соперник, – напомнила Энн, – а еще оскорбленный любовник.

– Тогда у нас на подозрении Тугутов, Гуцуев и Данилова. Бывший спонсор, любовник и женщина, – подвел неутешительный итог Пуллен, – и мы не знаем, кто именно мог нанести такие удары.

– У нас осталась еще Беата Лехонь, – напомнила Энн Дешанс, – пригласите ее, Пуллен, чтобы мы закончили со свидетелями.

– Сейчас позову.

– Уже скоро вечер, – взглянул на часы Дронго, – можно попросить принести нам чай из ресторана. Я готов заплатить.

– Полагаю, что мы можем это себе позволить, – согласилась Энн, – пусть нам принесут кофе, а господину эксперту чай. Или вы тоже хотите кофе?

– Я не пью кофе, – признался он.

Пуллен и мадам Дешанс переглянулись.

– У вас какая-то специальная диета? – спросил Пуллен.

– Нет. Просто не люблю кофе. Мне нравится чай. Можно даже зеленый.

Энн сняла трубку и заказала два кофе и чай. Затем предложила Пуллену пригласить массажистку. Беата вошла в гостиную со скорбным видом. У нее было унылое, невыразительное лицо.

– Очень плохо, – ответила Беата. И, услышав такой же вопрос, заданный Пулленом на русском, объяснила: – Я знаю русский, польский, чешский и немецкий. Немного английский, но тоже недостаточно.

– Тогда говорите по-русски с мсье экспертом, – решила Энн, – а господин Пуллен будет помогать мне…

– Добрый вечер, пани Беата, – поздоровался Дронго, и они увидели, как она вздрогнула.

– Вы знаете русский язык? – явно смущаясь, спросила Беата.

– Как видите, знаю.

– Я видела вас несколько раз в холле. Значит, вас специально наняли, чтобы вы следили за нами?

– Нет. Я просто живу в этом отеле. И случайно оказался здесь, когда произошло такое ужасное преступление.

– Но вы слушали наши разговоры, – настаивала Беата, – если бы мы знали, что вы понимаете русский язык, мы бы не разговаривали в вашем присутствии.

– Вы не сказали ничего особенного, – заметил Дронго.

– Я помню, что именно говорила.

– Где вы были в момент убийства?

– В своем номере.

– Одна?

– Да, одна.

– А где была Галина, ваша соседка по номеру?

– Не знаю. Но в нашей комнате я была одна.

– Как вы узнали, что произошло убийство?

– Мне позвонил Аракелян, и я сразу туда побежала.

– Кого вы там встретили?

– Всех наших. Они стояли и смотрели. Это было неприятное зрелище. Очень неприятное. А потом ее унесли, нас собрали в соседнем номере и стали вызывать по очереди. Я осталась последней. Видимо, вы решили, что я не представляю для вас особого интереса. Хотя мне все равно не очень хотелось общаться именно с вами.

– Потому что я невольно слышал ваши разговоры?

– И поэтому тоже. Я не люблю полицейских ищеек, – с вызовом произнесла Беата.

– Я не полицейский, а частный эксперт, – пояснил Дронго.

– Все равно вы все сыщики, – упрямо повторила Беата.

– Вы сказали, что собираетесь увольняться, – напомнил Дронго.