Эшафот на пьедестале. В трёх частях

Ох, и длинна же псковская зима! К Рождеству бока обитателей логова основательно ныли от беспрестанного лежания, а ведь большая часть зимы была ещё впереди. Все разговоры уже по несколько раз повторились, и каждый знал обо всех всю подноготную. Истории жизни и начало разбойничьей дороги походили одна на другую. Для Авдея неожиданностью стала только история монаха. Оказалось, что в Печёрском монастыре его пытались обесчестить братья по рясам – одному он раскроил череп, а второго задушил. С тех пор потерял дар речи и сменил покаяние на еловый кол. Всё это он по просьбам зрителей показывал вполне понятными жестами и с нескрываемым удовольствием – разбойники ржали от восторга.

Продуктовые запасы ещё имелись, но, учитывая пополнение числа ртов, до весны было не дотянуть. Чернобородый рассуждая об этом вслух, задал вопрос обществу:

– Кто что может предложить?

Никита сразу же выкрикнул:

– А что тут думать! Надо идти на дорогу да брать что будет ехать – не впервой!

Архип обрезал:

– И тропинку до логова по снегу проложить людишкам воеводы? Нет, это не годится.

Иван уже давно занимался лосиными жилами – сушил, вытягивал, разминал и сейчас спокойно заметил:

– У меня петельки на длинноухих беляков готовы, а они уже тропки набили, так что хоть завтра готов начинать.

После паузы послышался голос Авдея:

– Медведи, как и мы, крепко облежались, можно руками брать – вот только берлогу найти не так просто.

Желающих высказаться больше не нашлось, и атаман подвёл итог:

– Ну что же, Иван с Авдеем завтра и начинайте, но не дальше версты от горы, а если людской след заметите, свои заметайте и меня сразу известите.

На следующее утро охотники отправились на промысел. Давно им не приходилось бродить по зимнему лесу целый день. От свежего морозного воздуха после подземельного смрада кружилась голова – на душе было светло и радостно. Обойдя гору малым кругом, они разделились. Иван, наткнувшись на поваленную осину, вокруг которой беляки наделали тропы, начал ставить петли, Авдей же пошёл следующим большим кругом, отступив от первого на дистанцию, просматриваемую глазами. По пути попадались беличьи, куньи следы, нарыски лисиц, иногда из-под снега выпархивали рябчики и тетерева. Зимний день короток – к исходу третьего круга начало темнеть, и когда Авдей подошёл к логову, в небе зажглись звёзды. Взошла полная луна – тенью от ёлок на заснеженную землю легла ночь. Где-то далеко протяжно завыли волки.

Целую неделю погода стояла солнечная и морозная – крещенские морозы брали своё. Авдей подморозил уши, и над ним начали посмеиваться:

– Вот то ли дело Ивашка – длинноухих таскает – меленьких, но вкусных. А Авдошка наш только волдырями, как серьгами, обзавёлся!

Авдей молчал, но каждый следующий день продолжал нарезать круги вокруг горы. Теперь уже за световой день он успевал сделать это только один раз. Его задачей было тщательное осматривание местности. Особое внимание уделялось выворотням, густым зарослям мелкого ельника и тростника, а ещё лучше, если парок вьющийся замечен будет.

Однажды Архип прошёл круг вместе с Авдеем и одобрил замысел настырного молодца, но вместе с тем заметил:

– Ещё пару кругов пройдёшь и всё – верста кончится, да и бор рядом, по которому стёжка конская может быть проложена.

Заканчивался последний круг – надежда найти берлогу таяла окончательно. Авдей брёл из последних сил и, когда до завершения круга оставалось совсем немного, его внимание привлекла тинькающая синица на одной из веток группы ёлочек. Он остановился перевести дух и стал разглядывать – что же заставило птичку-невеличку задержаться в столь нехарактерном для неё месте? Скоро выяснилось, что кто-то по осени погрыз тростник рядышком, а маковка одной из ёлочек была заломана. Определив направление движения воздуха, Авдей зашёл с подветренной стороны и, держа ориентир на приметное деревце, начал медленно подходить. Шагах в десяти, присев, он заметил сквозь окно в еловом лапнике что-то бурое и лохматое. Сомнений не было – медведь!

Придя в логово, Авдей рухнул около очага и долго отлёживался, не отвечая на язвительные намёки подельников. Наконец приподнялся, опёрся одной рукой о землю, подняв голову, громко произнёс:

– Нашёл! Точите топоры с ножами – завтра можно идти на настоящее дело. Это вам не подводу с мягкотелыми купцами брать!

В логове наступила тишина, а Авдей, усмехаясь, заметил:

– Тем, кто боится замарать исподники, перед охотой советую облегчиться.

Перед рассветом Авдей долго беседовал с чернобородым, после чего атаман объявил всем присутствующим:

– Охотой будет командовать Авдошка – слушаться его, как меня!

Авдей, обежав всех взглядом, объяснил суть охоты:

– Я иду первым, через версту останавливаюсь, показываю ёлку с заломанной маковкой, под которой лежит медведь. Знаком руки оставляю стоять каждого следующего. Зверь будет в десяти шагах от нас, поэтому даже зубами скрипеть нельзя. После того, как круг замкнётся, я подхожу и всаживаю пику в зверюгу, а дальше всем надо навалиться и добить.

Перед выходом Архип подал Авдею обоюдоострый нож со словами: