Еще не пришли динозавры

Зимой в лаборатории мой сотрудник невозмутимо развлекался между делом их препарировкой. И вот, кроме выбрасываемых нами негодных обломков костей, передо мной вдруг изредка стали появляться необыкновенные вещи. Нашлась часть позвоночного столба и плечевая кость ранее неизвестной псевдозухии. Наконец вид одной из очередных конкреций заставил меня буквально остолбенеть.

В обмытом водой и подчищенном куске песчаника явственно выступали контуры маленького черепа. Высокий, с смотрящими почти вперед орбитами, острая мордочка, воинственные клыки — сомнений не было: это он — неуловимый до сих пор териодонт. Что бы сказал, увидев его, к сожалению, уже покойный В. П. Вьюшков? Зверь был величиной со щенка.

Саша Данилов насладился до конца. Череп был им дочиста тщательно отпрепарирован. Затем его изучил специалист по зверозубым Л. П. Татаринов, который установил, что он принадлежит к новому ранее неизвестному семейству и назвал его нотогомфодон данилова (в честь Данилова). Счастливый Саша Данилов написал о своей находке статью в журнале.²⁹

Дождавшись следующего лета, мы с азартом бросились к замечательному местонахождению на Бердянке, чтобы основательно заняться содержимым встречавшихся там конкреций, но увы — ни одной из них более не попалось. Видимо, природа решила наказать меня за недостаточное уважение к ней. С тех пор я не оставлял без внимания ни одной попадавшейся мне на глаза конкреции.

В последствии в триасовых отложениях России были встречены другие остатки зверообразных пресмыкающихся. Однако долгое время нотогомфодон оставался уникальной находкой — это был единственный целый череп териодонта, обнаруженный в северном полушарии. Лишь в дальнейшем экспедицией Палеонтологического института в уже упоминавшейся балке Маячной у Рассыпного был встречен так же целый, но крохотный череп, названный Л. П. Татариновым сильфедозух.

Двуклыкозуб

Мы уже упоминали о большом разнообразии звероящеров. Никому из них, кроме териодонтов — предков млекопитающих, не «повезло». Все они вымерли, не оставив потомков, одни раньше, другие позже. Одними из наиболее долговечных среди них, просуществовавшими от середины пермского периода до конца триасового, и вместе с тем пожалуй самыми своеобразными оказались «дицинодонты», т. е. двуклыкозубы в переводе на русский язык.

Самые древние из них были величиной лишь с крысу, и в их строении еще мало что предвещало своеобразие настоящих более поздних двуклыкозубов. Древнейшие находки изучены из Приуралья. Это найденная еще В. П. Амалицким венюковия (названная в честь русского геолога Венюкова). Челюсти ее несли достаточно полный ряд зубов с массивными долотообразными передними резцами, низкими верхними клыками и мелкими тупыми щечными зубами. Некоторые признаки свидетельствуют, что десна и небо у этих животных имели сильный роговой покров.

Потомки этих маленьких ящеров достигли уже значительно больших размеров, и к концу пермского периода у них выработался характерный тип двуклыкозуба: крупная голова с широким затылком, покрытые роговым клювом беззубые челюсти, сохранившие лишь верхние длинные, почти как у моржей, клыки (иногда отсутствовавшие у самок), массивное боченкообразное туловище, несколько расставленные в стороны передние и более прямые задние ноги. В самом конце пермского периода — в первый расцвет двуклыкозубов особенно многочисленным был расселившийся почти по всей Пангее дицинодон (давший название всему своему «племени»). Остатки представителей этого рода, разделившегося на многочисленные виды, найдены в Африке, Китае, а в нашей стране их впервые откопал на реке Северной Двине В. П. Амалицкий в отложениях Времени Великих Озер.

Дицинодонты поедают труп скутозавра (Время Великих Озер на Северной Двине). Рисунок А. П. Быстрова.

В самом начале триаса дицинодона сменил листрозавр. И эти небольшие с очень горбоносым черепом двуклыкозубы, ведшие, как полагают, полуводный образ жизни, так же освоили почти весь мир. Множество их обнаружено в Южной Африке, Антарктиде, Индии, Китае, а недавно и в нашей стране: в Сибири у города Норильска и на реке Ветлуге. Последнего Н. Н. Каландадзе назвал листрозавром георгия в честь нашедшего его Георгия Ивановича Блома.