Ещё один день

Раньше я пил редко. Сейчас это казалось мне выдумкой. Здесь я начал хлестать почти каждый день. Я больше не мог видеть этот город на сухую. Я не мог выносить вида попрошаек, шлюх и наркоманов. Все они словно ждали меня. Особенно на рынке.

Я променял ещё живые цветастые овощи на мертвецов в жестяных гробах с кричащими этикетками. Фасоль. Ананасы. Персики. Рыбные трупы и куски тушёной плоти неизвестных мне животных.

Перед тем, как вернуться в участок, я успел заглянуть к Хелигу. То, что он наливал мне в последнее время – было забористым пойлом.

И вот… Я сидел за столом и смотрел на белую тарелку с аккуратно разложенной едой. Ещё вчера я ел консервы. А сейчас… Изнасилованный алкоголем мозг считал, что я вышел из склепа и зашёл в морг. С повышением, Риммон…

– Приятного аппетита, – услышал я.

Нежно. Коротко. Ласково.

Моль начинала казаться мне слишком чужой для этого города. Она ела так, будто была в дорогом ресторане. Словно вокруг находились те, кто не простит, если она не станет соблюдать правила этикета. Но здесь. Это выглядело, как прийти в публичный дом, чтобы почитать книгу о чистой любви.

Она резала мясо. Медленно. Осторожно отправляла небольшие кусочки мёртвой жареной плоти в свой крохотный рот. Смерть к смерти…

– Мне пришлось сбежать, – спокойно сказала она.

– Из-за чего? /Что-то не то. Какие странные мысли/ Тебе есть чего бояться?

– Ты знаешь, что в восьмом?

– Беспредел.

– Это правда.

Сердце билось так, что отдавало в виски. Мне становилось жарко.

– Ты говорила, что есть пиво?

Она встала. Сама достала. Сама принесла. Открыла, не спрашивая. Одной рукой. Банка издала характерный звук. Немного пены пролилось на пол. Моль поставила банку передо мной, тряхнула рукой и облизнула палец, засунув его в рот целиком.

Зелёная банка тёмного пива. «Старый Ирий». Никогда не пил такого. Я сделал глоток. Холодный напиток ударил в голову. Я думал, что между пивом и пойлом Хелига начнётся война, но они заключили перемирие. Одно охлаждало, второе вызывало странные ассоциации. Внутри меня разрасталось чувство страха. Ещё один глоток. Ещё…

– Ещё? – удивилась Моль. – Как скажешь.

Она всё сделала точно также, за исключением проделки с пальцем. После второй мне стало лучше. И я жутко захотел есть.

Это было чертовски вкусно. Я хотел ещё, хотя понимал, что если продолжу, то ничем хорошим для меня это не кончится. Девчонка озадаченно смотрела на меня. Она перестала есть. В её руках появилась синяя пачка «Линкора». Я был в размышлении, как поступить дальше. Слева кто-то прошёл. Моль всунула мне в губы прикуренную сигарету и поставила передо мной третью банку.

– Мне даже интересно, что ты принимаешь.

Я хотел ответить, но курить мне захотелось больше. Она ждала пока я прикончу сигарету.

– Ты готов к разговору?

– Пожалуй, – внутри меня колотило, будто я выпил много кофе, но в голове прояснилось.

– Под чем ты?

– Я только пью, детка.

– Не похоже.

– Мне нечего добавить.

– Как скажешь.

– Так что про ад в восьмом?

– Всё стало хуже.

– Я слышал о том, что там происходит. Как ты выживала всё это время?

– С Дэлисом.

– Понятно. /Наверняка она была его любовницей./ Как он умер? Свидетели были?

– Нет. Я не хочу рассказывать, что с ним произошло. Я испугалась и сбежала.

– Откуда у тебя деньги?

– У меня есть чип.

Это было интересно. Местные, как правило, расплачивались наличкой, оказывается, что такое ещё существовало. Реже платили какими-то кусками пластика, которые носили с собой. На планете были свои банки и в них до сих пор ходили. Как я понял, из простых смертных мало кто был подключён к централизованной банковской системе федерации. Чип означал, что Моль по статусу больше, чем просто житель города.

– Откуда? – спросил я.

– Я… Обещай, что ты никому не расскажешь.

– Зависит от того, что ты скажешь.

– Дэлис… Мы… Я его дочь.

Это было неожиданно. Любовница. Содержанка. Рабыня. Кто угодно, отрабатывающая долги мужа или свои. Я ожидал почти любого ответа, кроме этого.

– Обещай! – вскрикнула она.

Она была испугана. Она боялась. Дрожащие губы. Опущенные уголки рта. Широко распахнутые глаза, полные слёз и мольбы. Я закурил.

– Не расскажу.

– Я добиралась сюда три часа.

– Почему в четвёртый?

– Отец говорил, что ты лучшее, что есть в этом городе.

Я был никем. Формально я даже не был шерифом. Я просто забрал значок с трупа Бойла и нацепил на себя. Мой куратор знал об этом. Но знал ли об этом кто-то ещё?

– Откуда Дэлис мог знать такое обо мне?

– Мой отец никогда не ошибался.

– Не помню радости на твоём лице при нашей встрече.

Она отвела взгляд, потом подошла ближе. Моль села ко мне на колени и крепко обхватила руками за шею.

– Защити меня, если за мной придут.

– Я попробую.

– Постарайся.