Еще один фантастический мир

– Да, я так и подумал. Но вопрос в другом. Разве эта бумага не опасна для… ну, в общем, для того чиновника, у которого мы были на предыдущей планете? Ведь даже если нас не поймают, но мы что-нибудь натворим, это может серьезно повредить ему.

– Ну, во-первых я, и надеюсь, ты, не собираюсь ничего натворить. К тому же, тот документ – фальшивка.

– Что?!

– То, что слышал. Мы написали его, точнее штук десять таких же, вместе с товарищем Скворцовым и вместе же специально допустили несколько грубых ошибок, которые впрочем, дилетант не заметит.

– Но ведь все равно в этих фальшивках фигурирует его имя.

– Ну и что. Имя его ни для кого не составляет секрета. Точнее, оно из ряда тех секретов, которые все, кому надо, знают. Так что подделать документы с его именем не составляет особого труда. К тому же, он достаточно крупный чиновник для того, чтобы не беспокоиться, что его сделают козлом отпущения и в то же время не достаточно крупный, чтобы попасть под горячую руку какой-нибудь действительно большой шишки. К тому же, как я уже сказала, мы не собираемся устраивать ничего такого, что появится в газетах или заставит почесаться секретные службы. Это все, что ты хотел спросить?

– Не совсем.

– Ну, выкладывай.

– Насколько я понимаю, ты решила, что самим лучшим способом что-то сообщить человеку, с которым не можешь связаться – это размесить послание в газете, в надежде, что этот человек прочтет послание.

– Молодец. Иногда, когда ты подумаешь и когда дело касается каких-нибудь абстрактных вещей, ты не такой уж чертов идиот, каким кажешься.

– А-а… – Шус замолчал на полуслове, не зная, то ли злиться на очередное оскорбление, то ли благодарить за комплимент, – я только одного не понимаю. Во-первых, где гарантия, что Втри поймет послание, во-вторых, как сделать так, чтобы его поняла только она, а в-третьих, где гарантия, что она его вообще увидит.

– Ты сказал, что не понимаешь чего-то одного, а задал целых три вопроса.

– Прости.

– Ничего. Итак. Что касается первого и второго – здесь я полагаюсь на тебя. Придумай

что-нибудь. Ну а третье. Здесь мы можем надеяться только на удачу. Впрочем, постараемся увеличить шансы на успех, как только сможем. Теперь ты спросил все, что хотел?

– А-а… ну… нет, не стоит.

– Чего не стоит?

– Жаннет, скажи, зачем ты все это делаешь? Зачем ты помогаешь мне?!

– Мы же с тобой договорились. Все разговоры на душещипательные темы – после того, как все закончится.

– Но…

– Мне повторить?!

– Я просто…

– Заткнись!!! – Жаннет в течении нескольких минут восстанавливала дыхание, после чего продолжила почти спокойным, пусть и слегка обиженным голосом. – Ты был прав, когда сказал, что не стоит. Лучше бы так и молчал, чертов идиот. Ну так ты так и собираешься здесь стоять?

– Нет. Пошли.

Проспект Ивана Иванова почти ничем не отличался от той улицы, на которой они ждали такси. Такой же заметенный снегом, такой же холодный и пустынный. Разве что фонарей малость побольше. Отыскать редакцию газеты тоже не составило труда. Ее окна были единственными, которые светились в это позднее время суток.

Дверь была открыта. Сразу за ней их ждал холл – просторный, хорошо освещенный, абсолютно лишенный живых организмов, больших, чем блохи, с большой мраморной лестницей посредине. Над лестницей висела красная растяжка с метровыми белыми буквами: «Мы пишем лишь правду, во благо народа!».

«Да уж, довольно плохое качество для газетчиков», – промелькнуло в голове Шуса. Жаннет решительно, широкими шагами направилась к лестнице.

– Ты здесь уже была? – спросил Шус.

– Нет, а почему ты так решил?

– Ты так уверенно идешь…

– А что, можно идти еще куда-то? Здесь никого нет, а та маленькая дверь вряд ли предназначена для посетителей. Шус не нашел, что возразить и перевел разговор на другую тему:

– Да уж. Неплохое здание отхватила себе эта газета.

– Ну, в этом нет ничего удивительного. Эта газета самая большая, а судя по тому плакату – стопроцентно государственная и идеологически правильная. Логично, что им дали не разваливающуюся хибару.

– Конечно, но все же…

Шус не успел закончить. Пока Шус и Жаннет производили звуковые волны, они успели добраться до второго этажа, на котором почти нос к носу столкнулись с молодым и, судя по его измученному виду, очень много работающим парнем в пиджаке и при галстуке, сбившимся набок. Жаннет взяла переговоры на себя. С налету заявив, что ей нужно поговорить с самым главным и не дав и слово вставить бедному молодому человеку, она потребовала, чтобы тот отвел их к этому самому главному. У парня просто не осталось выбора. Кабинет самого главного находился на третьем этаже. Кабинет секретаря или секретарши, Шус не успел разглядеть, Жаннет пролетела, таща за собой последнего и с разогну чуть ли не высадила дверь.