Еще один Фэнтезийный мир. V2.0

Ответа, как впрочем и насилия не последовало. Вместо этого, через несколько секунд грозного сопения Фамбер ледяным голосом произнес.

— Что ж, раз вы обещали, вы и боритесь со своим чудовищем.

— У него было еще имя знакомое, у этого оборванца… — не обращая внимание на Фамбера, продолжал Холдар.

— Имя? — переспросил волшебник все тем же голосом, приближающимся к абсолютному нулю.

— Да, помню еще, что подумал, что оно как-то с тобой связано… Это не важно, наверное. Мало ли имен одинаковых…

В результате они так ни до чего не договорились. Фамбер заявил, что Холдар как хочет, но после обеда он уезжает, только раздобудет припасов в дорогу. Однако Холдар к тому времени уже отрубился. Поняв, что больше ничего от него не добьется, Фамбер, взяв с собой Шуса, отправился на улицу добывать провиант.

За ночь деревня, а точнее ее жители, изменились самым разительным образом. Вместо вчерашней угрюмости и неприветливости их лица стали излучать радушие и доброжелательность. Впрочем, как показалось Шусу, в них появилась какая-то искусственность и зловещая тайна. Да и лес теперь казался не просто смутно мрачным, а пугающе опасным, готовым броситься на зазевавшегося прохожего, как убийца из-за угла.

— А собственно, куда мы идем, учитель? — поинтересовался Шус, после пятиминутной ходьбы, в результате которой они оказались на самом краю деревни. — Разве вы не собирались купить…

— Что? — Фамбер кинул на Шуса испепеляющий взгляд. — Я… да.

Хотя ответ Фамбера и нельзя было назвать внятным, Шус счел, что не стоит настаивать, когда колдун находится в столь помраченном состоянии. Насколько понял Шус, волшебник был крайне разозлен на его, то есть Шуса, быстрый на обещания язык и помраченную алкоголем голову Холдара, готовую поддержать эти обещания, вместо того чтобы пресечь их на полуслове. Так что вышел он на улицу исключительно с целью развеяться. Пополнение запасов же было исключительно предлогом, хотя бы потому что у них не было даже затертой четвертушки, а крестьяне за спасибо со своим добром не расстанутся никогда. За это Шус мог поручиться. Разве что Фамбер пригрозит испепелить всю деревню, как давешнюю картошку, оставив на ее месте кратер.

— Смотри, Глухарь, там книжник с мальчишкой своим идуть. Ведать вынюхивают, кого в отраву для волколака превартить, — вдруг раздался чей-то громкий голос.

— Чаго?! — ответил другой голос.

— Говорю, книжник идеть!

— А-а… да не книжник он. Бабка моя говорит, что он все на бумажку какую-то весь вечер смотрел.

Осмотревшись, Шус увидел двух мужичков, выглядывающих из-за забора. У одного борода была куцая, словно бы он ее специально выщипывал, зато у второго при солидной бороде — лысина почти на всю голову. Как предположил Шус это объяснялось тем, за какую растительность их, как правило, таскали жены.

— А эта бумажка-то небось с колдовством была. Ты глянь на него, Глухарь, влитой книжник, — тем временем продолжал тот, что с лысиной.

— Чаго?!

— Говорю, смотри, как одет он.

— А-а… ну, а бабка моя говорила…

— Да плюнь ты на нее. Дура — баба. Ты глянь на него. Вона кошак черный ему дорогу перебежал, а ему хоть бы хны. Он его и не изжарил на месте.

— Чаого?!

— Говорю, что кошак твой, бедовая его голова, дорогу перебежал книжнику, а тот и перешгнул через след его!

— Ну ты кошака моего не трож, — заступился за свою, судя по рвению, единственную домашнюю скотину тот, которого звали Глухарем. — Вона, смотри. Чокнутый к нему идет. Беда тут как тут.

— Хде?

— Да вона!

— Пошли отсюда, пока не учуял он нас.

После этих слов оба тут же скрылись за забором. Причина их испуга не заставила себя ждать. В десятке метров перед Фамбером и Шусом стоял довольно-таки странный субъект.

Он был одет в нечто неопределенное, больше всего похожее на несколько сшитых друг с другом простыней разной степени серости. По-видимому, когда-то одеяние было белым. Голову его прикрывал капюшон, из-под которого выбивались спутанные космы и борода под цвет наиболее запущенных частей одеяния. В руках он держал посох, отличавшийся от посоха Фамбера не в лучшую сторону, а на его поясе висел ржавый серп.

— Ха, ты решил сбежать, презренный колдун? — обратился он к Фамберу.

Тот лишь смерил человека вопросительным взглядом.

— Молчишь? — не унимался оборванец. — И правильно! Видно, понимаешь, что твоя речь прогневит Великого. Беги, быстрей беги. Здесь, на земле очищения, такого грешника, как ты ждет лишь смерть!

Старик продолжал еще что-то то говорить, однако Фамбер больше его слушал. Вместо этого он развернулся и, не говоря ни слова, пошел обратно в деревню. Хоть Шусу это показалось неосмотрительным, он последовал примеру учителя. Впрочем, каждые десять секунд он оборачивался, ожидая, что безумный старик кинется на них, вооружившись своим кривым серпом.