Еще один Фэнтезийный мир. V2.0

Когда они вернулись на постоялый двор, Фамбер поинтересовался, что это было за странное явление. Оказалось, старика здесь знали, его звали Киравкис. По словам хозяина постоялого двора, в течении последних лет четырех он только тем и занимался, что ходил по деревне и приставал ко всем подряд. По его словам, ему явился какой-то «Великий», который поведал ему, что чудовище из леса было послано во искупление грехов людских, коих по словам «Великого», неисчислимое множество, а нападает чудовище лишь на наиболее отъявленных грешников. Вскоре же, а именно через десять, теперь уже шесть, лет произойдет конец света и те, кто доживут до него, получат опять же «великий» дар.

От очередного вопроса господина Сэллеса о предполагаемом времени их похода в лес, высказанного когда последний подавал еду «дорогим гостям», Фамбер ловко уклонился, не уточнив времени и не высказав твердого намеренья туда отправиться, но и твердое «нет» не сказал. Фамбер был не очень рад сложившийся ситуации. Насколько он мог судить, вряд ли они смогут получить провизию, пока не решат проблему с монстром. Так что им оставалось либо тихо уехать из деревни, либо бежать, прихватив в собой пару мешков с провизией. Поход в лес Фамбер даже не рассматривал.

Шус же и не думал размышлять о столь сложных вещах. Он просто радовался большому количеству вкусной еды, которая, похоже, была авансом за убийство чудовища. На мгновение Шусу показалось, что их просто откармливают для монстра, но он быстро отогнал от себя эту, портящую аппетит, мысль.

К концу трапезы Фамбер пришел к выводу, что наиболее разумным будет второй из двух планов, о чем и решил сообщить Холдару.

Но оказалось, что Холдар до сих пор пребывает в невменяемом состоянии. Конечно Фамбер мог и протрезвить его, но, не говоря того, что оно было не к спеху, он до сих пор опасался повторить результат готовки. Например, вместо протрезвления Холдара, Фамбер мог случайно полностью очистить организм Холдара от всего алкоголя, что само по себе не слишком хорошо, а при двойном невезении, еще и от половины внутренностей.

Так что волшебник решил перейти к своим непосредственным обязанностям. Наконец-то заняться обучением Шуса.

— Шус, надеюсь ты помнишь, что я тебе говорил? — начал волшебник.

— Когда? — задал вполне резонный вопрос Шус. — Просто вы много чего говорили, учитель.

— Об устройстве мира, болван!

Шус уже ожидал, что за словами последует действие, но подзатыльник он так и не получил. Возможно потому, что он сидел в другом конце комнаты. Поняв, что пыток пока что не предвидится, Шус подозревавший, что если он и дальше будет медлить, экзекуции все же могут последовать, решил ответить:

— А-а… вы говорили, что у большого и малого солнца какие-то странные имена. И еще, что наша земля — центр мира. И что у нее тоже есть какое-то странное имя. А когда вы будете меня учить готовить картошку как вы, учитель?

— Никогда, — делая ударение на каждом слоге, ответил Фамбер, при этом взглянув на Шуса так, что будь он промасленной бумагой, точно бы вспыхнул и развеялся бы по ветру.

— Простите, я не хотел, просто…

— Пока ты не переменишь свое отношение к магии, и не поймешь, что ее нельзя использовать забавы ради и не подумав, без полного контроля, я и не подумаю тебя хоть чему-то учить.

— Неужели? — переспросил голос, принадлежавший вовсе не Шусу.

— Ты проснулся? — обратился к Холдару волшебник.

— К сожалению…

— Что ж, раз так, собирайся.

— Если я проснулся, это вовсе не значит, что я в порядке, — возразил Холдар. — Просто вы здесь расшумелись, так что моя голова стала болеть еще сильнее… Но я не против. Мне надо прийти в себя. Так что ты там говорил про контроль?

— Раз уж у тебя есть силы упражняться в сарказме, значит ты в полном порядке, — безапелляционно отрезал Фамбер.

— Просто за многие годы практики борьбы с похмельем, я понял, что самый лучший способ прийти в себя — это попытка нормального функционирования, — с этими словами Холдар сел. — Пока что я послушаю твои рассуждения о контроле. Думаю, они быстро приведут меня в норму.

— Если ты еще хоть раз вспомнишь о той проклятой картошке я… я тебя сам нашинкую и изжарю в этой псовой сковородке!

— Чего и следовало ожидать от столь грозного колдуна, каким ты стал, Тюр-Тюр, — совершенно спокойным, голосом прокомментировал Холдар.

Единственным, что остановило Фамбера от испепеления Холдара заодно с кроватью и половиной постоялого двора, было сострадание к человеческому существу, страдающему от похмелья. Впрочем, если судить по вполне довольной жизнью морде Холдара, не так уж он и страдал. Еще вовремя пришло осознание того, что за все разрушения придется платить, а денег нет.

Пока Фамбер и Холдар выясняли отношения, Шус потихоньку перемещался к двери, надеясь смыться под шумок, но его поймали уже у самого выхода.

— Не так быстро, — произнес Фамбер, после того как отвесил Шусу подзатыльник. — Итак, вернемся к уроку.