Еще один Фэнтезийный мир. V2.0

— Ну так носи штаны, — посоветовал Холдар

— А я и ношу! Просто понимаешь… словом, ну не здесь же. Нельзя же мне летать посреди халифатского базара, — попытался возразить Фамбер.

— Нельзя? Это почему же? Ты хочешь сказать, что мы здесь в халифате такие дикари и не понимаем, что такое магия?!

— С каких это пор ты стал жителем халифата?

— С недавних. Или ты забыл, что я улфулдар славного халифа, пусть дождь прольется на его голову!

— А-а… ну раз так, то прости, — только и смог сказать Фамбер, пораженный столь рьяным патриотизмом эмигранта.

Тем временем их скорость катастрофически приближалась к нулевой, пока они не увязли в толпе окончательно и бесповоротно. Это не могло не радовать Шуса по той простой причине, что ему, в отличие от его спутников, пришлось идти пешком. Как ему объяснил учитель, из-за того что он, Шус, упустил свое транспортное средство, которое, по словам все того же волшебника, стоило денег. Он заявил, что Шус должен почувствовать свою вину за то, что его ограбили. Шус попытался убедить учителя в том, что он уже достаточно раскаялся, но Фамбер возразил, что ему виднее, когда Шус раскается по-настоящему. И поэтому Шусу придется идти пешком, вместо того, чтобы ехать на лошади позади Фамбера или Холдара. Шус был в корне не согласен с подобным раскладом, но почему-то в этом вопросе улфулдар был солидарен со своим старым другом, что ставило Шуса в безвыходное положение. Так что, когда они остановились вовсе, Шус мог только радоваться этому, потому как стоять рядом с лошадью учителя намного проще, чем брести за ней то и дело получая по лицу удары хвоста этой скотины.

— А что это за столпотворение, уважаемый? — обратился к одному из прохожих или вернее сказать стоящих Холдар.

— Да толком я сам не знаю, господин, пусть дождь прольется на вашу голову, — ответил молодой человек, завернутый в отрез белой ткани неопределенного покроя. Говорил он с довольно сильным акцентом, что было в общем-то, не удивительно. Наоборот, Шус уже довольно давно удивился, что почти все, с кем он сталкивался, без труда понимали его. Насколько он слышал, в далеких землях люди не умеют говорить на нормальном, человеческом языке, а этот город никак нельзя было отнести к пригородам «Задницы бога». Между тем молодой человек продолжал, — вроде как ведьму какую-то сжечь собираются.

— Сжечь ведьму? И это у нас, в благословенном халифате? — не поверил Холдар. — Но ведь у нас никогда никого не сжигали, к тому же ведьм.

В ответ мужчина лишь неопределенно пожал плечами и постарался как можно быстрее исчезнуть в толпе, подальше от чересчур любопытного иностранца.

— И все-таки это странно. Не принято у нас в халифате сжигать, — продолжал поражаться Холдар. — Забить камнями или затопать мамонтами — это я еще понимаю. Ладно бы, четвертование, но сожжение… ну не Кастрагон же здесь, в самом деле.

— Может быть твои…кхм, земляки решили перенять этот славный обычай. В конце концов, халифат ведь почти граничит с Кастрагоном, а уж о их бурном общении друг с другом я вообще молчу, — предположил волшебник.

— В любом случае, надо подъехать поближе и посмотреть, в чем там дело, — решительно заявил Холдар.

— Может, не стоит? Ты же сам говорил, что мы опаздываем. К тому же мне что-то жарко стало, — попытался возразить Фамбер, который вовсе не горел желанием поближе познакомиться с теми, кто испытывает к представителям его профессии столь обжигающие чувства.

— Брось, Фамб, ты же грозный и могучий волшебник. Бросишь в них пару молний и все будет прекрасно, — заверил его Холдар.

— Что-то не нравится мне все это… — протянул Фамбер, тем не менее направивший своего коня вслед за улфулдаром.

За ним поплелся Шус, у которого начинали зарождаться нехорошие предчувствия по поводу личности этой самой ведьмы. По мере приближения, а сомнения в том, что они приближаются к месту действия не было, главным образом потому, что чем дальше, тем сложнее было двигаться, стал слышен голос:

— … люди, скажите мне, до каких пор это будет продолжаться? — До каких пор нас будут унижать и оскорблять? До каких пор честный гражданин не сможет спокойно пройти по вечерней улице нашего города? Я спрашиваю вас, когда это прекратится?! — донесся до Шуса знакомый голос

— Почему наши лучшие представители, избранники народа подвергаются нападению в двух шагах от отчего дома?!

— Учитель можно мне забраться к вам? Нет, вы не понимаете. Мне просто… — попытки Шуса убедить учителя оказались безуспешными, прежде всего потому, что тот не слышал и половины из того, что говорил ему ученик. Однако Шус все-таки забрался к нему в стремя и смог разглядеть трибуну, сооруженную из кучи бочек. На ней стоял вчерашний карлик, а рядом с ним — Втри, привязанная к столбу. Судя по всему, она была без сознания. Большего Шус увидеть не успел, учитель спихнул его с лошади, однако большего ему было и не надо.