Еще один круг на карусели

— Аюрведисты по большей части консерваторы, противники всего нового. Они все еще относятся к медицине как к религии, а о древних учебниках говорят так, будто это Священное Писание. Таким образом, они не дают возможности ни критиковать, ни обсуждать эти тексты, — говорил он. — Что касается меня, то мне очень повезло, что я живу в Индии, но при этом очень не посчастливилось, что я индиец. Индия полна мудрости, но в наши дни это больше содействует религии, чем медицине. Новые идеи не приветствуются, для их реализации не выделяют средств. Аюрведические исследования практически не проводятся, и на протяжении многих лет не было создано ни одного нового лекарства.

Прежде чем отправиться к нему, я прочитал о его публичных нападках на аюрведические школы; по его словам, они готовят «докторов», которые в конце концов тайком склоняются к западной аллопатической медицине, не будучи к этому подготовлены. Он также обрушивался на продукцию с «аюрведическими» этикетками для обмана покупателей и наживы шарлатанов.

Вайдия говорил, что некоторые средства, популярные в Индии и активно входящие в моду за границей (там они называются «пищевыми добавками», чтобы обойти фармацевтический контроль), просто каша на сахарине, а так называемая аюрведическая косметика — чистое надувательство.

— Масла, якобы растительные, на самом деле синтетика, а шампуни «на травах» изготовляют из обыкновенных моющих средств. Аюрведа в моде, люди за ней бегают. Пока эти продукты не конкурируют с фармацевтической промышленностью, их свободно продают. Иное дело — средства от рака, дающие этому производству огромную прибыль, а поскольку мое лекарство обходится всего в пару долларов за день, в нем видят угрозу. Знаете, сколько стоит курс лечения в Онкологическом центре в Нью-Йорке?

Вопрос был риторический, и отвечать я не стал, но мне ли не знать!

Вайдия привел для примера отставного офицера индийской армии, который приехал к нему после того, как в Дели его объявили неизлечимым. Он, Вайдия, вернул его к жизни за каких-то двенадцать рупий — около двадцати центов в день. И что же это было за чудодейственное средство? Не что иное, как комбинация металлов!

Его терапия основывалась на очень простой теории. Такая болезнь, как рак, это следствие дисбаланса, то есть недостатка или избытка в организме основных металлов: меди, серебра, свинца, золота, железа, олова, цинка и ртути. Лечение состоит в том, чтобы это утерянное равновесие в человеческом теле восстановить.

— Я хорошо знаю, что металлы токсичны (например, те, что содержатся в выхлопных газах), но металлы могут и вернуть человека к жизни, если он получает их из рук «вайдии», — сказал он. — В древних текстах записано: «Ртуть тысячу раз может вылечить любого больного, если пациент будет воздерживаться от любовных утех, от употребления в пищу соли и любой острой пищи». Я опробовал этот метод и видел результаты своими глазами.

Баленду Пракаш достал пачку бумаг, более полусотни карточек пациентов, которых он недавно и успешно лечил. Протягивая их мне, он сказал одну вещь, которая меня потрясла.

— Я знаю, что мое лекарство действует, но не знаю точно, как и почему. Я не уверен насчет доз, не уверен насчет длительности курса лечения. (Мне показалось, он говорит искренне.) Поэтому мне нужна помощь, нужно финансирование, чтобы двигаться дальше.

Настал момент увидеть знаменитые лекарства своими глазами. Замеченные мною ямы под навесом были очагами, где металлы «очищались тысячекратно». Они были разных размеров: некоторые глубиной в ладонь, некоторые — в две пяди, а некоторые и в локоть. Таковы были единицы измерения в древних текстах. В каждое углубление каждый вечер помещался огнеупорный тигель. Внутри находилось точно отмеренное количество металла, который предстояло переплавить для удаления примесей. Наутро металл выливали в каменные ступки и весь день растирали. Вечером тигель со смесью снова ставили на огонь, и утром операция повторялась. После нескольких месяцев таких процедур металл превращался в тончайший порошок, нечто вроде пепла — его называли «басма».

Вайдия отвел меня в «аптеку». Сидя в ряд на земле, люди размеренно катали взад-вперед стальные колеса, погруженные в лотки с черной массой на дне. На полках стояли банки, снабженные этикетками с названиями и датой производства. Вайдия сказал, что готовую басму еще полагается выдержать по меньшей мере два года и только потом можно давать больному. Следовательно, на производство каждого лекарства требуется самое малое три года.

Он дал мне ртуть в чаше, она была очень тяжелая. Потом Вайдия ложечкой достал из другой банки немного басмы тоже из ртути — это была черная пыль, почти невесомая. «В воде она остается на поверхности, потому что ртуть потеряла свою „земляную сущность“, тянувшую ее на дно, и приобрела качество огня — летучесть», — сказал Вайдия, цитируя строки из древней книги.

Он изучил эти тексты, теперь знал их досконально, но не они подсказали этот способ лечения. Все началось с его отца, и история, которую Вайдия рассказал, была похожа на притчу.