Еще один шанс

Поэтому-то она так странно держалась теперь, была так строга, подумал он, заходя в свой кабинет. И настолько охотно согласилась на поцелуй… Сохранились ли у нее ко мне хоть какие-то чувства? Или только обида и желание отомстить?

Нет, на месть она не способна. А чувства сберегла — я точно знаю. Просто ловко их прячет. Милая Полли…

За три недели, проведенные на побережье, Полли так и не сумела справиться со своим чувством к Джеймсу. Зато привыкла к мысли, что уйти из «Тауэра» ей придется, а Джеймса лучше никогда больше не видеть.

Жизнь — ведь это не только любовь, рассуждала она сама с собой. Есть еще природа, люди, которые нуждаются в тебе, книги, искусство, путешествия. Полноценным и счастливым человеком можно ощущать себя и без того, о ком болит сердце. А любовь никуда не денется. Будет греть сердце, и это уже хорошо…

В «Тауэр» она умышленно пришла через полчаса после начала смены. С таким расчетом, чтобы Бернард уже стоял за стойкой, а Джеймс спокойно работал в своем кабинете. Предстояло побеседовать с Гилленхолом, которому она позвонила накануне, попрощаться с бывшими сотрудниками и забрать кое-какие личные вещи.

Сердце забилось в волнении. Расставаться с тем, что так давно было знакомо и любимо, не хотелось.

Другого выхода нет, напомнила она себе и направилась к стойке.

— Доброе утро! — сказала она, глядя на Бернарда и его новую помощницу.

— Полли! — воскликнул Бернард, расплываясь в счастливой улыбке. — Где ты пропадала? Почему так внезапно меня бросила? Я тут без тебя…

Он взглянул на временную помощницу, та ответила ему кривой улыбкой и отвернулась.

— Полли! Как я рад снова видеть тебя! — Бернард перегнулся через стойку, взял ее за руки и с чувством их потряс. — Когда приступишь к работе?

Полли стало невыносимо грустно. Она прошептала:

— Боюсь…

— Полли! — послышался со стороны коридора до боли знакомый голос Джеймса. Она сообразила лишь минуту спустя: он назвал ее «Полли», не «Поллиана». С чего бы это?

— Здравствуйте!

Джеймс подошел к ней и посмотрел на нее таким взглядом, будто все эти дни думал только о ней.

— Мы перешли на «ты», — исполненным нежности голосом напомнил он. — Забыла?

Полли от изумления приоткрыла рот. Почему он так прямо говорит это в присутствии посторонних? Смотрит на нее чуть ли не с восхищением? Откуда взялся здесь как раз в ту минуту, когда она пришла?

— Н-нет, я ничего не забыла. Но думала, в рабочее время разумнее сохранять дистанцию… И потом, мы так давно не виделись, что как будто снова стали… менее знакомы…

Ей невольно вспомнились горячие поцелуи, которыми они щедро одаривали друг друга в последний вечер перед длительной разлукой, и щеки залило краской.

Джеймс негромко засмеялся.

— Нет, Полли, — возразил он. — Мы никогда больше не будем «менее знакомы». Как я рад, что снова вижу тебя. Если бы ты только знала…

Полли почувствовала, как решительность и спокойствие покидают ее.

— Послушай, нам надо поговорить, — сказал Джеймс. — Сейчас же.

Полли, из последних сил борясь с чувствами, возразила:

— Не могу. Я должна побеседовать с мистером Гилленхолом — он ждет меня.

Джеймс нахмурил брови:

— По какому вопросу?

— Он подыскал для меня место в другой гостинице, — одним духом выпалила Полли. — Я ухожу.

— Полли! — Джеймс взял ее за руку. — Умоляю, сначала выслушай меня. Я обо всем догадался. Я был круглым идиотом! Тогда, в Кардиффе.

Полли густо покраснела и опустила голову, не зная, куда деть глаза. Бернард и его напарница уставились на парочку, раскрыв рты.

— Пойдем ко мне в кабинет, — попросил Джеймс. — Я все-все тебе объясню. Тогда, может быть, отпадет необходимость идти к Гилленхолу. Вы договорились на конкретное время?

Полли, не поднимая глаз, медленно покачала головой.

— Тогда пошли! — Джеймс крепче сжал ее руку и повел к лифту.

— Понимаешь, я тогда не готов был любить, — горячо объяснял он, с мольбой глядя ей в глаза. — Хоть уже и вышел из юношеского возраста. Меня интересовали непродолжительные романчики с несерьезными девушками. Потом это прошло, и появилось глубокое чувство.

Полли сидела в кожаном кресле и молча слушала. Ей казалось, что все происходящее она видит во сне.

— Я думал: это навсегда, — продолжал Джеймс. — Думал до недавних пор. Но моя возлюбленная после четырех лет, что мы прожили вместе, бросила меня, даже не удосужившись ничего объяснить. Уехала во Францию с одним французом, мне позвонила лишь спустя несколько дней. Люблю другого. Счастлива с ним. Так уж вышло. А я из-за нее одной переехал в свое время в Лондон: жизнь в столице была пределом ее мечтаний.

— Помнится, ты сам всегда считал, что в столице жизнь интереснее, — наконец заговорила Полли.

Джеймс взглянул на нее с благодарностью и любовью.

— Ты помнишь, девочка моя. — Он кивнул. — Да, я так говорил, но по-настоящему любил только Кардифф. И до сих пор люблю. Жаль, езжу туда все реже и реже, но, думаю, это нетрудно исправить. — Он помолчал, изучая Полли взглядом, будто видел ее впервые в жизни. — Когда спустя три недели Кэти явилась сообщить, что она ко мне возвращается, я уже знал тебя…

Полли удивленно посмотрела на него.