Еще один шпион

– А вот все-таки не раскололась, интересно, – сказала Пуля, чтобы как-то замять неловкую паузу.

– Толку-то, – хмуро сказал Вампирыч. – Все равно все разлилось...

– А почему вы его Айвой зовете? – спросила она. – Это его готское прозвище такое?

– По-готски он Кассиус, – сказал Рыба. – Я в припадке бился, когда узнал. Ну какой он на хрен Кассиус? Он стих когда-то сочинил про то, как хочет умереть. На английском. «I wanna die» называется. Айванадай, айванадай, и так тридцать четыре раза. Ну а мы его для краткости просто Айвой зовем...

– А ты? – Пуля посмотрела на Рыбу. – Почему ты Рыба, а не какой-нибудь...

Ее прервал вопль Айвы:

– Народ! Свет, срочно! Я тут нашел что-то!

Они вскочили. Лучи фонарей выхватили из темноты тощий готский зад Айвы, копошащегося под одним из электромоторов.

– Что там у тебя?

Айва сел, держа в руках какой-то пухлый сверток.

– Вот, там лежал... Бутылка за мотор закатилась, я не смог сразу найти, шарил-шарил... А там что-то мягкое, я и не понял сразу.

Вампирыч выхватил у него сверток, развернул. Что-то упало на пол с тяжелым металлическим стуком. Рыба первый успел, поднял. Это был нож в кожаных ножнах. Увесистая рукоять удивительно пришлась по руке, легла как влитая. Потом на свет показался черный, ромбический в сечении, обоюдоострый клинок с белой окаемкой заточки по краям. Самый настоящий боевой нож...

– Ни фига с-се! – прошипел Вампирыч и затряс свертком, как бешеный.

Это не сверток оказался, а комбинезон. Грязный, вонючий, весь заплесневелый, будто из помойки. Не разобрать, то ли камуфляжные пятна на нем, то ли говно размазано. И огромный, будто на лося какого-нибудь шили. Из него вывалился какой-то непонятный прибор, похожий на маску аквалангиста, и баллончик. Вампирыч повертел баллончик в руках. Выглядел он зловеще, под стать ножу: явно не дезодорант и не одеколон.

– Не трогай! – сказал Рыба. – Может, это отравляющий газ...

Он поднял прибор. Что-то типа лыжных очков – «консервов»: стекла слегка затемненные, широкая резинка с регулятором-застежкой. Только не лыжные, это точно. На верхней планке – кнопки с пиктограммами. И сбоку на дужках кнопки... Одну пиктограмму даже Вампирыч расшифровал сходу: кружочек с вертикальной линией внутри и надпись «on/off». Он жал на нее, жал, ничего не включилось.

– Где это было? – спросил Рыба.

Айва покосился на него как-то странно, Рыба посмотрел на свою руку и понял, что до сих пор сжимает нож, и даже выпускать его не хочется, до того приятно он сидит в кулаке.

– Вот тут, в самую щель заткнуто было, между полом и двигателем... Кто-то спрятал, видно.

Рыба заглянул с фонарем под этот мотор, потом под другой. Ничего больше не нашел.

– Мальчики! Но раз кто-то оставил здесь свои вещи, он обязательно за ними вернется, – сказала Пуля.

То-то и оно. Все посмотрели на валяющийся комбинезон. Его обладатель был выше Вампирыча почти на голову. И шире раза в два. И боевой нож впридачу...

Рыба обшарил все карманы – их там штук сто было, не меньше, на комбинезоне этом – нашел только моток лески и куски какой-то осклизлой плесени. Похоже, когда-то это было едой.

– Я думаю, все это валяется здесь давно, – сказал он. – Месяцы. Может, годы. Вряд ли кто-то вернется.

– Знать бы еще, кто это был, – сказал Айва и поежился.

– А кто? – спросил Вампирыч. – В смысле, кто это был?

– Диггер, наверное, – сказал Рыба. – Хотя... Вон, Крюгера взять, он с такими ножами в минус не спускается. У него таких нет просто. И очки эти с кнопками...

– Слушайте! – вдруг осенило Вампирыча. – Так ведь это барахло немалых денег стоит! Реально сотни долларов! Даже комбез этот – смотрите: и лейбы какие-то хитрые... «ю-эс-эй край прекишн», и... старый, сырой весь, а не рвется!

Он потянул, будто хотел разорвать комбинезон пополам, но у него ничего не получилось.

– Давайте загоним кому-нибудь! Мы это нашли – значит, оно наше! И нож этот, и очки с кнопками! Может, там видео какое крутят по этим очкам, я читал про такое! Блин!

Он закрутился ужом, глаза загорелись.

– Пуля! Ты ведь стирать умеешь? Во, выстираешь эту руину – в долю войдешь!.. – Он рассмеялся смехом абсолютно счастливого человека. – А то говоришь – гуляете без толку!.. С толком гуляем! С толком!

Но Пуля чего-то не обрадовалась.

– Ничего я такого не говорила, – ответила она неожиданно резко. – И стирать я ничего не буду. Сам стирай, если тебя из дома не выгонят. Хотя, если честно, я бы на вашем месте оставила все, где оно лежало, и свалила отсюда, и дорогу позабыла.

– Ты чего? – удивился Вампирыч. – Вот это все – бросить? Кинь дурное. Вот сейчас закинемся, пошарим часок-другой, еще чего-нибудь сыщем, вот увидишь!

– Я не пойду, – мотнула головой Пуля. – Я вам серьезно говорю. Мне не нравятся эти вещи. Я бы не связывалась.

– Да ё-мое! Как это не пойдешь?! Мы тебя сюда привели, показали секретное место, а сейчас – что? До свиданья, мальчики? Да ты знаешь, что за такое бывает?

– Бритвой по горлу, как говорится! – обрадовался Айва.