Еще один Валентинов день

Дверь открылась, Билли вернулся со спокойным приветливым выражением лица, которому прокурорша не поверила ни на секунду. Рафферти не показывался.

– Позвольте забрать у вас этот комочек радости, мисс Эмерсон, – бодро попросил Моретти и взял сына из неуверенных рук Хелен.

– Такое чудо заставляет задуматься о создании собственной семьи, не так ли? – весело лопотал Билли. – Только ребенок позволяет понять, что главное в этой жизни.

– Где Рафферти?

– Ему надо кое о чем позаботиться, – легко ответил Билли. – Он рассказал, что у вас приключилась небольшая неприятность с Вилли Моррисом. Сожалею, что не предупредил вас загодя, но я и не подозревал, насколько он опасен. К тому же я немного переволновался о Мэри и младенце. Еще раз благодарю вас за снятие обвинений. Не представляю, что бы со мной творилось, если бы Мэри начала рожать, а я застрял бы в «Джолиет».

Потом уложил сынишку в люльку.

– Почему бы вам не изложить свою версию прошлого, – ровно предложила прокурорша. – Версию Рафферти я уже выслушала.

– Рафферти вам рассказал? – ошарашено спросил Моретти.

– Естественно, я ему не поверила. Не настолько уж я доверчивая, как выгляжу.

– Естественно, – растерянно повторил Билли, явно пытаясь сориентироваться. – Рафферти большой шутник. Всегда говорил, что он должен писать сценарии. Для «Бака Роджерса» или чего-то подобного.

– «Бака Роджерса»? – повторила Хелен.

– Имею в виду «Звездный путь», – вдруг занервничал Билли. – Что-то вроде того. У Джейми фантазия будь здоров. Но ему не следовало дурачить вас, мисс Эмерсон. Непременно скажу ему об этом, как только он вернется.

Чем больше тараторил Моретти, тем неубедительнее получалось. Хелен застыла в кресле, онемев от ужаса.

– Билли, когда родился Рафферти?

– 4 ноября.

– В каком году? – подтолкнула она.

– В восемьсот девяносто… в смысле, в девятьсот… э-э… ну… Черт, не помню, – запутался бедняга. – Никогда не дружил с математикой.

– Я легко посчитаю за вас. В каком году вы родились?

– В тысяча девятьсот шестьдесят седьмом, – выпалил Билли.

– Это-то вы помните.

– Мисс Эмерсон, – искренне предложил Билли, – не задавайте вопросов, на которые не желаете знать ответов. Или если не хотите верить в них. Просто оставьте все как есть, ладно? И все будет хорошо. Рафферти обо всем позаботится, и вы окажетесь в безопасности.

– Что он замыслил?

Страх, обвивший позвоночник, перерос в панику.

– Послушайте, не надо так нервничать. Все в порядке.

Моретти даже не отдавал себе отчета, насколько неуместны его слова.

– Он вернется очень быстро.

– А если нет?

– Тогда мы придумаем другой способ вывезти вас отсюда, – отрезал Билли.

Стопка свежих газет лежала на столе рядом с креслом для посетителей.

– Ладно, – кивнула Хелен. – Я буду сидеть здесь и читать прессу, пока вы не решитесь рассказать правду.

– Билли! – предупреждающе вскрикнула Мэри.

Ребенок проснулся и пронзительно завопил. Моретти ястребом метнулся к столу.

Однако Хелен его опередила, раскрыла газету, пробежалась по заголовкам и нечетким фотографиям, но не обнаружила ничего особенного.

– Что это вы так переполошились? – спокойно спросила она, не отпуская листы. – Испугались, что меня расстроит состояние экономики или уровень политической коррупции?

– Даже мелкое огорчение ни к чему в такой день, мисс Эмерсон, – сказал Билли. – Отдайте газету, я ее просто выброшу.

– Не раньше, чем я узнаю, что именно вы хотите от меня скрыть, – отрезала прокурорша, переворачивая первую страницу.

И тут же все увидела. Очерк о самом известном в истории Чикаго Дне святого Валентина в комплекте с фотографиями из полицейского досье. В центре – зернистый снимок ряда тел, уложенных на цементном полу. Ниже – старые фото Аль Капоне и Чокнутого Морана. И маленькая фотография мужчины, который не мог быть никем иным, кроме как Вилли Моррисом.

– О Боже, – в ужасе прошептала Хелен.

Уставилась на размытый снимок трупов и разглядела жуткую копию человека, сейчас стоящего напротив с искаженным страданием молодым лицом.

– Это не может быть правдой, – упрямо твердила Хелен, глядя на Билли.

Тот опустился на кровать жены, взял Мэри за руку и крепко сжал.

– Мне больше нечего вам сказать, мисс Эмерсон.

– Скажите, где Рафферти.

– У него есть несколько дел…

– Нет, – рявкнула прокурорша. – На снимке. Не вижу тела Рафферти.

– Он… – сглотнул Билли, – умер не сразу. Ему удалось доползти до дверей гаража. Там его и обнаружила полиция.

– О Боже, – прошелестела Хелен и закрыла ладонью рот, чтобы задушить крик.

– Послушайте, никто не знает, почему это случилось с нами, – выпалил Билли. – Меньше всего с Рафферти. Он был лучшим из нас, держался в стороне от кровавых дел, протестовал, когда остальные не решались. Но все вернулись в жизнь, кроме него. Должно быть, он очень переживает за вас, раз решился рассказать правду.

– Где он сейчас?

И сама поразилась, как спокойно говорит. Как рационально.

– Отправился за Драго.

– Нет! – воскликнула Хелен, вскочила со стула и рванула к двери.

Но Билли опередил ее и схватил за руку – оказалось, он сильнее, чем она думала.