Еще один знак зодиака

У меня закружилась голова. В мире нашелся человек, который верит мне. Причем человек, который, судя по всему, обладает влиянием!

– Так вот, я навестил вас, чтобы предложить помощь, – продолжил писатель. – Я не могу допустить, мисс Мельникофф, чтобы вы были признаны виновной в преступлении, которого не совершали.

– Но как вы намерены сделать это? – спросила я. – Мистер Мориарти, при всем уважении к вашей литературной славе вынуждена предупредить: никто вам не поверит, если вы попытаетесь убедить суд в обратном.

Литератор слабо усмехнулся.

– Я поступлю так же, как поступил бы на моем месте профессор Сократ Каваналли, герой моих романов, профессор философии, занимающийся на досуге расследованием криминальных историй. Для него, как вы знаете, моя дорогая, существует только одно божество – логика, и посредством особой методики постановки вопросов под названием майевтика, разработанной его тезкой, великим античным философом Сократом, он раскрывает самые запутанные дела.

– Но мой случай – не ваш новый роман! – воскликнула я, привлекая внимание охранников. – У вас любая история завершается хеппи-эндом, потому что того требует жанр, и вы в любой момент можете повернуть сюжет так, как вам заблагорассудится, чтобы в конечном итоге разоблачить подлинного преступника. Но жизнь – не роман!

– О, моя дорогая! О том, копирует ли искусство жизнь или жизнь – искусство, ведутся споры уже много столетий, – заявил великий Квентин Мориарти. – Я даю слово, что спасу вас. А вам хорошо бы знать, что Квентин Мориарти всегда сдерживает свои обещания!

Я поверила ему. Безоговорочно и всецело. Ведь Квентин был единственным, кто считал меня невиновной. И тогда я поведала ему обо всем, что мне было известно, не забыв упомянуть и о своем даре, и о последнем видении – Майкл Барно топит свою подругу и закапывает ее под валуном на пляже. Мое признание не вызвало у Квентина Мориарти реакции недоверия. Наоборот, он в эйфории воскликнул:

– Боже всемогущий, какое развитие сюжета! До такого не додумался даже я сам!

– Вас не смущает мое заявление о том, что я… что у меня… что эти видения… – пробормотала я.

– Отнюдь! – остановил меня растерянный писатель. – В классическом детективе запрещено использовать подобные трюки с ясновидящими и столоверчением, однако, как вы верно подметили, моя дорогая, мы не в романе. Ваши видения – просто чудо!

Несмотря на визит Квентина Мориарти, процесс складывался не в лучшую для меня сторону. Писатель, заявив, что должен уехать, покинул городок, оставив меня одну. Неужели он решил отказаться от затеи помочь мне? Или решил, что имеет дело с сумасшедшей?

Как бы там ни было, но через шесть дней процесс подошел к концу. Адвокат и прокурор произнесли свои финальные речи, и будь я присяжной, то проголосовала бы за единственно возможный вариант приговора: «Подсудимая виновна!»

Жюри совещалось всего тридцать две минуты, что не предвещало ничего хорошего. Раз присяжные достигли единого мнения в столь короткий срок, значит, оно не в мою пользу. По лицу судьи, которому подали бумажку с вердиктом жюри, всем стало понятно – я обречена.

Старшина присяжных, полный седой мужчина, владелец крупного книжного магазина, прочистил горло и важно провозгласил:

– Обвиняемая была признана виновной по обвинению в подготовке и осуществлению разбойного нападения… Виновной в убийстве без смягчающих обстоятельств… Виновной…

– Остановитесь! – раздался вдруг громовой голос. Старшина присяжных выпустил из рук листок со смертельным для меня решением. Взгляды всех присутствующих устремились к дверям, в которых стоял сияющий Квентин Мориарти.

Судья грозно воскликнул:

– Что вы себе позволяете! Немедленно выведите этого джентльмена из зала заседаний!

– Ирина Мельникофф невиновна! – заявил, игнорируя слова судьи, писатель. – И я могу доказать это. Кроме того, в багажнике моей машины находится субъект, совершивший ограбление и убийство в особняке Альстоунов и инсценировавший собственную смерть. Профессор Майкл Барно, чье настоящее имя – Майкл Стоун, сделал письменное признание. Прошу высокий суд ознакомиться с ним.

И, оттолкнув опешивших охранников, Квентин Мориарти подошел к судье и положил перед ним несколько листков бумаги. Судья, надев очки, внимательно прочитал документы, затем медленно заговорил:

– Мистер Мориарти, ваше поведение – неслыханная дерзость. Вы ворвались в зал заседаний и прервали оглашение приговора. За это вы можете быть наказаны за неуважение к суду… – Я не удержалась и громко вздохнула. Ну что ж, единственный человек, который возжелал мне помочь, будет привлечен к ответственности. – Однако с учетом небывалых обстоятельств я не буду налагать на вас штраф, – продолжил судья. – Присяжные вынесли свой вердикт, но я хочу ознакомиться подробнее с вашей версией, мистер Мориарти. А также поговорить с тем человеком, которого вы удерживаете в своем автомобиле.

И, ударив деревянным молоточком, он оповестил всех, что заседание завершилось. Меня увели обратно в камеру, однако Квентин успел мне шепнуть:

– Не беспокойтесь, Ирина, самое позднее завтра вы выйдете на свободу.