Еще одна история (СИ)

Кементари бросилась к нему, залюбовавшись камнями, и сразу же нарекла Благословенными три его жемчужины. Каждый из Валар счел своим долгом, так или иначе, выразить восхищение творением Великого Мастера Феанаро.

— Этими камнями не должно владеть, Пламенный Дух, — обратилась к нему торжественным голосом Возжигательница, — их должно разделять.

Мастер насторожился.

— Из чего они? — спросила Эстэ.

— Открой я вам это, они бы потеряли свою ценность в ваших глазах, — ухмыльнулся Феанаро, — Скажу лишь, что я вложил в них свет двух священных Древ. Это его вы видите сияющим в глубине моих тильмариллов.

— Прошу тебя, Искусник, позволь стихиям владеть их чудесным светом, — заговорил Манвэ.

— Один заберу себе я, он будет лежать в земных недрах и принадлежать земной стихии, — отозвался на его слова Аулэ.

— Другой возьму я, — заклокотал глубоким голосом Ульмо, — он будет частью водной стихии.

— А мне позволь оставить себе третий, — снова вступил в разговор Манвэ, — я подарю его тебе, — он восхищенно взглянул на Варду, — и соединю его, словно одну из звезд, со стихией воздуха.

— Вот так, значит, — подбоченившись, заговорил Феанаро, — то есть, вы уже поделили меж собой мои камни? А если я скажу, что хочу получить кое-что взамен?

— Проси что хочешь, — пожирая блестящими глазами тильмариллы, лежавшие в ларце, произнес Сулимо.

Мастер задумался на мгновение. Он не доверял никому, а меньше всего стихиям. А что если они заберут камни, а просьбу его не выполнят, сочтя ее слишком дерзкой и своевольной? Тогда он останется ни с чем — без прекрасных жемчужин, без Артанис и без свободы. Сейчас у него в руках есть инструмент влияния на Валар, нечто нужное им, с помощью чего ими можно манипулировать. Утрать он его, и он все потеряет.

Приняв в соображение и то, что для развода с Нэрданелью и женитьбы на Артанис ему не нужно спрашивать ничьего разрешения — действительно, кто они такие, чтобы запретить ему делать то, чего ему хочется? А так же то, что, по словам Мелькора, дочь Арафинвэ, благодаря произнесенному им во время создания камней заклинанию, влюблена в него без памяти, Феанаро ответил:

— Я обдумаю вашу просьбу и сообщу тебе о моем решении позже, Сулимо, а сейчас позволь мне идти. Я должен вернуться к работе.

С нескрываемым разочарованием Манвэ махнул широким рукавом своего подбитого песцовым мехом серебряно-серого одеяния, вызывая орла, который доставил бы Куруфинвэ Феанаро к подножию горы.

— Доброго пути! Возвращайся, как придешь к решению! — напутствовал Искусника Владыка Воздуха.

Гордо пройдя мимо всех Валар и Валиэр, Феанаро лихо запахнул плащ, укрывая им ларец с волшебными камнями, и, вскочив на орла, взмыл в небо, чтобы вскоре скрыться из виду.

========== 9. Fanya ==========

Комментарий к 9. Fanya

Fanya (кв.) - Облако

Обессиленная, Нэрвен лежала на своем ложе, прикрыв глаза, по бокам ее кровати сидели стражи из свиты принца Арафинвэ, готовые в любой момент, применив силу, заставить неугомонную Артанис вновь принять прежнее положение.

Она словно бредила, непрестанно шепча имя Феанаро и порываясь отправиться к нему, несмотря на всю абсурдность и безнравственность подобного желания.

Сам глава Третьего Дома сидел в ногах дочери на низенькой оттоманке, оперевшись подбородком о резное изголовье и с тоской задумчиво глядел на лицо несчастной, чьи губы не переставали шевелиться, а зрачки под прикрытыми веками быстро двигались, будто Нэрвен осматривалась по сторонам.

Время в ожидании возвращения из Тириона старшего из сыновей шло очень медленно, но надежда не угасала в сердце и феа Арафинвэ. Он твердо верил в то влияние, какое имел на Феанаро их отец. Кто как не Финвэ смог бы вразумить зарвавшегося наследника короны нолдор и убедить его оставить в покое Нэрвен?

Его прекрасной дочери и без того приходилось нелегко в последние месяцы, он чувствовал, что, вступив в этот опасный для девы возраст, малышка переживала резкие перепады настроения и частые приступы меланхолии, сопровождавшиеся слезами. То, наоборот, становилась холодной, неприступной и далекой, словно щитом закрываясь от выпавших на ее долю трудностей периода окончательного взросления.

Третий сын Финвэ чувствовал себя скверно оттого, что не мог помочь жемчужине преодолеть трудное время, не мог защитить от тяжелых переживаний и уколов судьбы, заставлявших Артанис страдать. Какой он отец, если не уберег свое самое драгоценное сокровище от посягательств на ее честь Пламенного Духа, приходившегося ей родным дядей?

С этой мыслью Арафинвэ посмотрел в широкое окно покоев дочери наружу — на такой высоте было видно лишь небо, затянутое низкими тучами. В последнее время на их побережье участились ливни и грозы. Казалось, климат стал более влажным и холодным. Вот и сейчас приближалась очередная гроза.