Еще одна сказка барда Бидля

Он, разумеется, знал все с самого начала, думаю, даже раньше, чем заточил нас в своем подвале. Но для него речь шла, впрочем, как и для Дамблдора, о жизнях тех, кто оставался в Хогвартсе, не хочу бросаться словами о том, что он денно и нощно думал о судьбе магической Британии. И это единственное, что для него сейчас имеет значение. Как там Дамблдор говорил про дементоров? «Они не ведают жалости…» И для меня по идее тоже важны жизни тех, о ком не говорят пророчества, просто я, к сожалению, тот, о ком эти самые пророчества говорят. И я тоже отчаянно желаю, чтоб эти жизни были просто прожиты - счастливо, ну, или не очень, радостно или грустно, на худой конец, богато или бедно. Да, потом, после того, как герои сойдут со сцены, растворившись в небытие. Если не я, то кто-то, например, Невилл с Луной, не сыграет свадьбу, не нарожает кучу кудрявых розовощеких детей Лаванда, не вырастут, блин, тыквы в огороде у Хагрида и некому будет в Норе по осени собирать яблоки. Вот, черт, какая лирика! Ну а Поттер должен умереть, потому что он молодец, герой, и, собственно говоря, именно для этого его и рожали на свет, а потом еще шесть лет в школе учили…

Я курю до тех пор, пока во рту не становится горько, а в горле не пересыхает. Тогда я встаю, закрываю окно, ложусь опять, бездумно смотрю в потолок и выпиваю зелье. И сплю, как и указано на этикетке, без сновидений.

Не знаю, сколько времени проходит, но я просыпаюсь от ощущения, что в комнате я не один. За окнами еще совсем темно, но у моего изголовья стоит серебристая фигура, наполненная бледным свечением. Патронус, его Патронус. Просто фигура, похожая на монаха или инквизитора в чем-то наподобие длинной рясы с наброшенным капюшоном, полностью скрывающим лицо. У всех нормальных людей Патронусы обычно какие-нибудь животные - я насмотрелся на рыбок, белочек, выдр и прочих птичек. А у Снейпа вот инквизитор, что ж, ему вполне подходит. Хотя, какое мне теперь дело? Не стоит тому, кто вычеркнут из списка живых, интересоваться всякими глупостями.

А голос из под капюшона уже скороговоркой передает мне послание Снейпа:

- Лорд осадил Хогвартс и собирается начать штурм на рассвете. Не аппарируйте к главным воротам. Вам нужен подземный ход сразу за хижиной Хагрида. Сразу же отправь Рона и Гермиону в директорский кабинет за мечом Гриффиндора, пароль «Ultima ratio», Мак Гонагалл не может изменить его. Их задача - как можно быстрее уничтожить змею. С ними не ходи. Я тебя найду.

И Патронус истаивает в воздухе, а я сижу и почему-то думаю, что ultima ratio значит «последний довод». А вдруг, а может быть… Что может быть, глупый Гарри? Он приказал тебе избавиться от друзей, отослав их за мечом, а самому ждать его. Это может означать, думаю, только одно - мое участие в битве, в смысле, в рядах сражающихся, не предполагается. Что-то во мне никак не может до конца поверить в то, что он просто так возьмет и отдаст меня Волдеморту, но я знаю, что все это ерунда. Просто потому, что это нерационально. Просто потому, что Снейп не ведает жалости.

Ну, все, нам пора. Вытираем сопли, запихиваем их куда-нибудь поглубже и бегом будить Рона и Герми. Да, и одеться, разумеется. Некрасиво приходить к Лорду в пижаме!

И уже через несколько секунд тишину дома обрушивает тяжелый топот ног Рона и торопливое чертыхание Гермионы, которая никак не может попасть второпях в рукава куртки - и вот мы уже стоим внизу, немного растерянно глядя друг на друга. Я рассказываю им про меч, змею и пароль к кабинету Снейпа, они кивают и не успевают задать мне главный вопрос о том, что же собираюсь делать я. Наверное, они и мысли не допускают о том, что мы не пойдем туда вместе. А я люблю своих друзей и не собираюсь подрывать их боевой дух сообщением о том, что собираюсь сдаться Волдеморту и по-тихому склеить ласты.

- Блейки, - зову я, - открой нам, пожалуйста, выход из дома.

Малыш торопливо кивает, видимо, он каким-то непостижимым образом уже получил приказ от своего Великого Мастера, что-то там причитает на своем загадочном языке и вдруг, совершенно неожиданно, склоняется передо мной в глубоком поклоне. Значит, и этот маленький чертенок все про меня знает. Провожает, так сказать, в последний путь.

Мы беремся за руки и аппарируем и вот уже стоим на мягком подлеске за деревьями прямо позади хижины Хагрида. Здесь значительно теплее, чем в Греймор-хилл, и в нос нам сразу же бьют будоражащие весенние запахи пробуждающейся земли, травы и раскрывающихся почек. И птицы - десятки голосов, чириканье, трели, постукивание. Шорохи в траве.

- Господи, мальчики, как же здесь хорошо, - восторженно шепчет Гермиона, и Рон согласно кивает.

А я не реагирую - мой мир уже полностью выцвел, а стекла очков похожи на оптический прицел.

Уже светает, и первые лучи солнца, нежные и розоватые, падают на стены замка, который когда-то казался мне волшебным. Но сейчас я вижу просто серые камни, на которые падает свет, и ничего больше. Никакого волшебства, моя сказка закончилась.