Еще одна сказка барда Бидля

- Ну, на роль папы при твоей персоне я уж точно не претендую, - горько улыбается он в ответ, укладывает меня поверх одеяла и достает чистую пижаму.

- Я сам, - вновь говорю я.

- Ну, сам, так сам.

Он не возражает, наверное, ему надоело со мной препираться. К тому же ему тоже не помешает отправиться в ванную - после возни со мной он весь мокрый. И он уходит, оставляя меня закутанным в полотенце. Я даже собираюсь попробовать самостоятельно одеться, но почему-то лежу без движения и просто смотрю на огонь в камине. Наблюдаю, как наливаются огненным жаром дрова, как этот жар постепенно наполняет их настолько, что раскаляется и начинает светиться самая их сердцевина, и как они вдруг рассыпаются на угли, чтобы вскоре превратиться в прах. Просто лежу и смотрю на огонь. Я не знаю, сколько проходит времени. И вздрагиваю от неожиданности, когда Северус, уже в футболке и пижамных брюках садится рядом со мной.

- И кто тут говорил про сам?

- Я просто засмотрелся…

- Ну, засмотрелся, значит, засмотрелся. Оно и к лучшему, раз не оделся, будем мазать шрамы.

Он помогает мне выбраться из полотенца, укладывает на спину. Я опять стесняюсь и пытаюсь натянуть край мокрого полотенца на места, не предназначенные для всеобщего обозрения. Он делает вид, что не замечает моей возни, достает из шкафа небольшую баночку с мазью, зажигает еще несколько свечей, так что в спальне становится почти светло. Я вдыхаю пряный запах мази, она почему-то отдает корицей. И по ощущениям она тоже очень приятная и немного согревает.

- А почему она пахнет корицей?

- Просто так, мне нравится, - отвечает он.

- А ты что, сам ее делал? - я вдруг вспоминаю, что Гермиона как-то говорила о том, что он мог стать зельеваром.

- Конечно, сам. Как и все зелья, которые вы тут пили.

- Ты же не зельевар!

- Не стал им по собственной глупости, - грустно говорит он, втирая мазь в один особенно уродливый шрам, пересекающий мою грудь и заканчивающийся на животе. - Очень хотелось подвигов…Это тебе не над котлом стоять.

Он делает небольшую паузу, вновь набирая мазь. Задумывается, стоит ли рассказывать дальше. Но мне кажется, он будет рассказывать. Просто потому, что я - единственный человек, с которым он может говорить открыто. А говорить иногда тоже с кем-то надо. И я оказываюсь прав. Потому что он продолжает.

- Я был не только лучшим на курсе у Слагхорна, но и вообще лучшим в школе за многие годы во всем, что касалось зелий. Именно эта моя одаренность и привлекла во мне Лорда… Яды, противоядия. Редкие и запрещенные зелья - сам понимаешь. Что меня вот в нем привлекло, теперь уже даже сказать не смогу… Я был тогда даже младше, чем ты сейчас… На шестом курсе, - и резко меняет тему, - Переворачивайся!

Я не без его помощи перекатываюсь на живот, мазь впитывается мгновенно, так что изгадить чистое белье, только что перестеленное Блейки, у меня не выйдет. Интересно, а на спине у меня тоже такой же кошмар? Спрашиваю его об этом.

- Тоже хватает, - спокойно говорит он, нанося мазь на лопатки, между лопатками, в районе поясницы. Похоже, даже задница в шрамах…

- Все, одеваемся. Потом я тебя кормлю и спать. Не знаю, как у тебя, а у меня больше сил нет. Я почти не спал эти десять дней, пока некоторые тут с драконами общались.

- А знаешь, - я улыбаюсь, - дракон твоим голосом разговаривал.

- Значит, я и есть тот дракон, - смеется он, натягивая на меня пижамные брюки и помогая застегнуть куртку. - Давай под одеяло.

- Я есть не хочу, - я опять пытаюсь капризничать.

Вдруг Блейки опять наварил мне овсянки? Нет, овсянка будет утром, а сейчас, наверное, бульон какой-нибудь безвкусный. Не хочу я такое есть. Но раз уж я такой полутруп, человеческая еда мне явно не положена. Препираться со Снейпом из-за еды - абсолютно бессмысленная затея, это мне всегда было ясно, а вот сейчас никаких сомнений не осталось. Он устраивает меня повыше на подушках, в руках у него очередная плошка, но пахнет вкусно. Не каша и не бульон. Какой-то протертый суп. Принюхиваюсь. Немного пахнет грибами, сливки, картошка, сверху несколько крошечных румяных гренок. Мое кормление кажется мне очень забавным - так как ложку до рта я донести пока не в состоянии, Северус делает это за меня, а я просто разеваю рот пошире. И мне очень смешно.

- Будешь смеяться - подавишься, - назидательно говорит он, а самому тоже смешно. - Ешь нормально, делай все, что тебе говорят, - и через пару дней эту комедию можно будет прекращать.

- Слушай, - вдруг вспоминаю я, - а когда мы в подвале сидели, мы все время хотели спать и были какие-то умиротворенные, хотя и на цепи, - я фыркаю, но очередную ложку супа проглатываю. - Ты нам зелья ведь в чай подливал, да?

- Разумеется, - он даже не отпирается. - Мне показалось, вы несколько перевозбудились. Так что я снабдил Блейки успокоительным, которое он и вливал в вас за завтраком, обедом и ужином.

- Это было нечестно!