Еще одна станция

– Что он сказал насчет мероприятия?

– А, это лучшая часть. Ты только послушай: он получил работу, потому что его дядя – один из управляющих, поэтому он не сомневается, что у него получится убедить их дать нам помещение. Старое доброе кумовство приходит на помощь.

– Офигеть, – говорит Огаст. Она думает про Нико, вытаскивающего из своей колоды Таро туз мечей, про весь нефрит, который он в последнее время прятал по квартире. Возможно, это везение, но Огаст не может не чувствовать себя так, будто кто-то давит большим пальцем на чашу весов. – Что теперь?

– Он поговорит со своим дядей и завтра мне позвонит. Я пойду в «Билли» и поговорю с Люси о том, что нужно перенести вещи в новое помещение.

– Класс. Я пойду с тобой.

Майла выставляет руку.

– Не-а. Тебе надо позаботиться кое о чем другом.

– О чем?

– Тебе надо придумать, как поговорить с Джейн, – говорит она, показывая на станцию «Кью» внизу улицы. – Потому что, если у нас все получится и это сработает, ты можешь больше никогда ее не увидеть, а Нико говорит, что вам много что нужно друг другу сказать.

Огаст смотрит на нее, пока солнце отражается от ее солнечных очков и искрится по манхэттенскому тротуару. Город движется вокруг них, как будто они галька в ручье.

– Это… у нас все будет нормально, – говорит Огаст. – Она знает, что я к ней чувствую. И… и, если все закончится вот так, мы ничего не можем с этим поделать. Нет никакого смысла в том, чтобы портить то время, которое у нас осталось, грустя об этом.

Майла вздыхает.

– Иногда весь смысл в том, чтобы грустить, Огаст. Иногда просто надо это почувствовать, потому что оно того заслуживает.

Она оставляет ее на углу, смотрящую на острые вершины зданий, тяжелых под розово-оранжевым светом.

Как ей говорить с Джейн? С чего начать? Как объяснить, что она боялась кого-то любить, потому что у нее колодец в центре груди и она не знает, где дно? Как сказать Джейн, что она много лет назад обнесла его колючей проволокой и что эта вещь – даже не любовь, а надежда на нее – вытащила гвозди, которые вообще никак не связаны с любовью?

Она стоит на нью-йоркском тротуаре, почти двадцатичетырехлетняя, нашедшая себя в первой версии Огаст, той, которая на что-то надеялась. Которая чего-то хотела. Которая плакала под Питера Гэбриела и верила в экстрасенсов. И все это началось, когда она встретила Джейн.

Она встретила Джейн и теперь она хочет дом, тот, который она создаст для себя, тот, который никто не сможет отнять, потому что он будет жить в ней, словно смешной маленький стеклянный террариум, полный растущих растений, сверкающих камней и крошечных косых статуэток, теплый от испачканных краской рук Майлы, хитрой улыбки Нико и веснушчатого носа Уэса. Она хочет свое место, вещи, которые сохраняют форму ее тела, даже когда она их не касается, жилище, цели и счастливой знакомой рутины. Она хочет быть счастливой. Быть в порядке.

Она хочет чувствовать все это, не боясь, что погрязнет в дерьме. Она хочет Джейн. Она любит Джейн.

И она не знает, как сказать Джейн об этом.

* * *

Гейб выходит на связь спустя неделю – им дают Центр управления в качестве помещения, и Люси раздает индивидуальные списки задач, как коробки сока на местном футбольном матче.

– Круто, – говорит Огаст, оглядывая свой. – Нам надо больше общаться.

– Нет, спасибо, – говорит Люси.

Они с Нико назначили встречу с менеджером «Слинки», чтобы договориться насчет ликера, и после разговора в заднем кабинете, в котором Нико обещает тому бесплатную консультацию экстрасенса и мамину эмпанаду, они возвращаются в квартиру с вычеркнутым из списка пожертвованием выпивки.

– Ты уже разговаривала с Джейн? – спрашивает Нико, пока они поднимаются по лестнице. Он не уточняет, о чем именно им надо поговорить. Они оба знают.

– Зачем ты вообще меня спрашиваешь, если и так знаешь? – раздраженно отвечает Огаст.

Нико мягко на нее смотрит.

– Иногда вещи, которые должны произойти, все равно нужно подтолкнуть.

– Нико Ривера, исполнитель судьбы с 1995 года, – говорит Огаст, закатывая глаза.

– Мне нравится, – говорит Нико. – Звучит так, как будто я ношу коготь летучей мыши.

Когда они доходят до входной двери, она распахивается и из квартиры выходит Уэс с ярко-желтыми листовками в руках.

– Ого, куда ты идешь? – спрашивает Нико.

– Люси включила листовки в мой список задач, – говорит Уэс. – Уинфилд только что их принес.

– «ФЕЕРИЧНАЯ ДРАГ-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ ПАНКЕЙК ПАЛУЗА ПО СПАСЕНИЮ «БЛИННОГО ДОМА БЛИННОГО БИЛЛИ» – зачитывает Огаст вслух. – Господи боже, мы что, позволили Билли придумать название? Никто в его семье не знает, как редактировать текст.

Уэс пожимает плечами, направляясь к лестнице.

– Я только знаю, что должен рассовать это в почтовые ящики по району.

– Побег не поможет! – кричит ему вслед Нико. Огаст поднимает бровь.

– Побег от чего?

Как по сигналу, Исайя поднимается по лестнице. Они с Уэсом застывают в десяти ступеньках друг от друга.

Нико лениво вытаскивает из кармана жилета зубочистку и кладет ее в рот.

– От этого.