Еще одна станция

– Это превосходно, – говорит Нико. Похоже, у него полный рот панкейков.

– Ей надо его убить, – говорит Уэс. – Это единственный выход.

– …вейпа со вкусом пиццы пепперони, со вкусом чизбургера с беконом, понимаешь? А для вегетарианцев есть целая линейка с бобовым буррито, сырным начос и паниром тикка масала…

– Меня сейчас вырвет, – говорит Огаст.

– В общем, я пока ищу инвесторов. Я так рад, что тебе понравилась эта идея. Ее сложно представлять другим.

– Да, может, у некоторых людей есть предубеждения по поводу того… какой вкус должен быть у вейпа? Но, в общем…

– Знаешь что? У меня в машине есть образцы – я тебе говорил, что купил «Теслу» в прошлом году? Ну, технически папа ее купил, но не важно, давай я покажу тебе, и ты сама сможешь попробовать.

– Ой, тебе необязательно это делать…

– Мне несложно, Майлс.

– Нет, Гейб… черт. – Слышится шуршание, пока Майла вытаскивает телефон и включает у себя звук. – Я не стащила пропуск.

Огаст крутится на месте. На другой стороне помещения Гейб направляется к двери.

– Пофиг, я стащу, – говорит Огаст в телефон, хватает ближайшую миску с тестом и идет прямо к нему.

В плотной толпе легко сделать последние шаги прямо в грудь Гейба, опрокидывая тесто на него, на шею и волосы, на рабочий пиджак.

– Вот черт, простите! – кричит Огаст. Гейб в шоке вскидывает руки, и она вытаскивает из фартука полотенце, начиная промокать им тесто. – Я ходячая катастрофа, боже мой.

– Это винтажный пиджак, – шипит он.

И этого хватает – переживаний из-за его дурацкого пиджака – для того, чтобы он не заметил, как она проскальзывает рукой под полотенце и отцепляет пропуск от его шнурка.

– Простите, – повторяет Огаст. Она сует пропуск в свой задний карман. – Я… я могу дать вам свои контакты и оплатить химчистку.

Он тяжело вздыхает.

– Не стоит.

Он уносится прочь, и Огаст извинительно машет ему вслед, а потом наклоняется к телефону в переднем кармане.

– Стащила.

– Умница, – отвечает Джейн.

– Ох, слава богу, – звучит голос Майлы. – Я думала, что мне придется повейпить какое-нибудь карри из барашка.

– Сегодня никаких преступлений против природы, – говорит Огаст. – Кроме одного, наверно. Увидимся в туалете, Нико?

– Буду там при полном параде.

– Так, Джейн, – говорит Огаст. – Я завершу звонок, но буду на месте через десять минут. Просто… просто оставайся там же.

– Думаю, я справлюсь, – говорит Джейн, и Огаст отсоединяется. Она передает пропуск Нико, и он расслабленно отдает ей честь. Он встретится с Майлой рядом с пунктом управления, как только все будут на своих местах. Остался только один шаг – подготовить отвлекающий маневр.

– Ты готов? – спрашивает Огаст Уэса, вставая рядом с ним около мусорной урны.

Он усмехается и поднимает бровь.

– Готов совершить поджог на шумной вечеринке? Я родился для этого.

– Ладно, – говорит Огаст, развязывая фартук. – Я дам тебе сигнал, когда мы пересечем мост. Я…

– Где ты была? – раздается голос Люси позади нее. Мать твою. Похоже, она вот-вот начнет сыпать ругательствами на чешском. Огаст поворачивается, видит ее сердитый взгляд и бутылку кленового сиропа, сжатую в руке, как граната. – Эти люди. Кошмар. Мне нужна помощь.

– Я… – Как ей, черт возьми, из этого выпутаться? – Прости, я…

– У нее возникла гениальнейшая идея, – говорит другой знакомый голос, и это сама Энни Депрессант в парике, костюме и со стопкой панкейков с начинкой на голове. – Я ее заменю. – Она указывает на банку с чаевыми. – Я удвою это за пятнадцать минут.

Люси переводит взгляд с Энни на Огаст, прищурившись. Огаст пытается выглядеть так, будто все так и есть.

– Ладно, – говорит Люси. – На полчаса попробуем. – Она тыкает в плечо Огаст указательным пальцем, накрашенным акрилом. – Но потом ты вернешься к работе.

– Конечно, без проблем, – говорит Огаст. Люси уходит, и Огаст поворачивается к Энни, которая непринужденно подпиливает ногти о свою фальшивую грудь. – Как ты…

– Думаешь, я дура? – говорит она. – Как будто всем, кто вас знает, не очевидно, что что-то происходит. Посмотри на Уэса. Он плавится, как гребаный твердый сыр в поезде «Эй». Мне не нужно знать, что вы делаете, но я могу помочь.

Уэс смотрит на Энни целых пять секунд и говорит:

– Господи боже, я в тебя влюблен.

Энни моргает.

– Можешь сказать это, не выглядя так, будто тебя сейчас стошнит?

– Я… – Он явно сглатывает то, что хотел сказать. – Вообще-то да, так и есть. Да. Я влюблен в тебя.

– Слушайте, я очень рада за вас обоих, – говорит Огаст, – но у нас время поджимает…

– Ага, – говорит Энни. Она улыбается. Она сверхновая звезда.

– Ага, – говорит Уэс. Они даже не пытаются смотреть на Огаст.

– Я тебя поцелую, – говорит Энни Уэсу. – А потом я пойду раздам панкейки некоторым пьяницам, и после этого ты сможешь мне все рассказать.

– Ладно, – говорит Уэс.

Они целуются. И Огаст бежит.

Таймс-сквер светится, сверкает, горит сквозь очки Огаст.