Еще одна жизнь (СИ)

У него была забавная привычка: всех молодых девочек, работавших в институте, он называл полными именами, порой даже, по имени-отчеству, а женщин в возрасте, наоборот. Танину мать он называл просто Ира, главного бухгалтера - Валя, и даже Марию Григорьевну, женщину предпенсионного возраста, имевшую звание "Заслуженного строителя Узбекской ССР" за восстановление Ташкента после землетрясения 1966 года и дорабатывающую здесь по здоровью в отделе ПГС (промышленно-гражданское строительство), звал просто Маша. А к этой тоненькой девочке он всегда испытывал чувство уважения за ее ум, чувство юмора, доброжелательность. Он любил в шутливой форме побеседовать с ней о "глобальных проблемах человечества", а она всегда подыгрывала ему, нисколько не уступая в интеллекте. Особенно теперь, когда она осталась одна и работала, как вол, он проникся к ней чувством отеческой любви и заботы.

- Я понимаю, что свобода пьянит, хочется делать все то, что раньше было запрещено, но курение для девушки не лучший способ доказать свою самостоятельность. Я не читаю тебе нотаций, а говорю просто, как человек, которому небезразлично твое будущее.

- Спасибо, Вильдам Хабибович. Но я считаю, что курение вовсе не означает свободу от нравственных устоев. Курили многие известные женщины: ученые, государственные деятели, великие актрисы, поэтессы, - но им никто не ставил в упрек эту, да, я согласна, дурную привычку.

- Значит, ты согласна, что привычка - дурная, - ухватился за ее слова Вильдам Хабибович, - что пагубно влияет на здоровье молодых девушек, будущих матерей?

- Согласна. Но, скажем, работа маляра, особенно промышленного, гораздо вреднее своими токсичными ингредиентами для здоровья не только девушек, но и парней тоже. А все же берут на работу молодых и даже призывают гробить свое здоровье "по комсомольским путевкам".

- У-тю-тю... Куда тебя занесло?! Ты только не скажи подобного кому-либо другому.

- Ну, что уж я, совсем "обкурилась"? Я знаю с кем можно говорить, а с кем нельзя.

- Интересный ты, человечек, Елена. Даже я, тертый калач, порой поражаюсь твоей осведомленности в некоторых вопросах. Откуда это?

- Читаю много и не только детективы и любовные романы, но и публицистику, и научно-популярные журналы...

- Когда же ты успеваешь, девочка? - с теплотой в голосе спросил он.

- Стараюсь. Я же не читаю того, что мне скучно и неинтересно, а для того, что интересно, всегда минутку найти можно.

Но тут зазвенел звонок, означавший окончание обеденного перерыва, и они разошлись по своим отделам.

Однажды, еще две недели назад, Вильдам Хабибович подошел к ней в рабочее время и вызвал ее в коридор.

- Елена, ты что, институт бросила? Конечно, я понимаю, что работать и учиться тяжело, но надо думать о будущем.

- А я в другой буду поступать.

- А этот тебя чем не устраивает? Строительство не нравится?

- Нет. Я к строительству хорошо отношусь, но в рамках собственного дома. Вот квартиру отремонтировать - это я с удовольствием, а всю жизнь этим заниматься не хочу. Жизнь идет вперед, мир завоевывают компьютеры, а это математика, моя любимая наука. Хотелось бы свои способности в этой области реализовать.

- Так куда же ты собралась поступать?

- Наверно, в САМГУ, на мехмат, но я еще не узнавала, какие там факультеты и специальности есть в этом направлении.

- Понятно. А зачем поступать. Может, переводом?

- Вряд ли. У нас в институте математика была в сокращенном варианте, а там, небось, все углубленнее и более развернуто. Не совпадает.

- Ну, - задумался Вильдам Хабибович, - думаю, я смогу тебе помочь. Есть у меня один старый друг в университете, поинтересуюсь, что можно сделать. А что ты там о ремонте говорила? Может, что подсказать?

- Подскажите. Я бы хотела в спальне одну стену звукоизолировать. У меня с той стороны соседи очень "веселые": пьянки, гулянки, порой до утра, а стены у нас, сами знаете, какие. И еще посоветоваться, что делать с клеевой побелкой, она у меня ядовито желтого цвета, смывать ее - можно соседей до первого этажа затопить. Может, ее можно чем-то закрасить, а потом обои поклеить?

- Можно подумать, что ты профессионально занималась маляркой, только маляры говорят поклеить, а не наклеить.

- Нет, я не занималась, но в некотором роде, в курсе.

- Во всем ты в курсе?! - с вопросительной иронией сказал Вильдам Хабибович. - Ну, ладно. Чтоб что-то советовать, надо посмотреть. Тебе не к спеху?

- Нет. Когда Вам будет удобно, скажите.

На том и порешили.

И вот в среду, как раз в тот день, когда Вильдам Хабибович "застукал" их с Татьяной в беседке, в конце рабочего дня он нагнал ее при выходе из института.

- Ну что, Елена? Пожалуй, если ты не против, я мог бы сегодня посмотреть твою квартиру. Пригласишь старика к себе домой?

- С удовольствием, Вильдам Хабибович, только я пешком с работы хожу, это минут сорок. Как Вы?

- Да я, вроде, еще крепкий старичок. Ну, а с прелестной спутницей грех не прогуляться.

- Тогда пойдемте.

Вильдам Хабибович галантно подставил ей локоть.