Еще одна жизнь (СИ)

Вильдам Хабибович Минигул, как он сам себя называл, "маленький шумок", был высоким крепким мужчиной, тридцати восьми лет, с круглым татарским лицом, густыми, но не длинными усами и небольшими залысинами на висках. Одевался он всегда элегантно с большим вкусом: строгие, но идеально сидящие на нем костюмы, всегда при галстуке, рубашки всегда в тон костюму, туфли всегда начищены. Вот и сейчас на нем был серый длинный плащ, из расстегнутого на одну пуговицу ворота выставлялся черный шерстяной шарф, черная шляпа, черные перчатки, брюки от темно-серого костюма и черные туфли. Идти подруку с таким мужчиной было приятно, а особенно приятно ловить взгляды не только молодых девушек, но и женщин постарше.

- Вот, Елена, посмотри, - рассуждал по дороге Вильдам Хабибович, - идут навстречу люди: молодые и не очень, мужчины и женщины. И все обращают на нас внимание. И что они думают? А думают они, вот что: какую молоденькую и хорошенькую девочку отхватил этот старый таракан.

- А мне кажется, что, наоборот, они смотрят и думают: какого шикарного мужика подцепила эта сопливая девчонка.

Вильдам Хабибович хохотнул и легонько похлопал ее по руке, которой она держала его за локоть.

- Один - один. Значит, к какому выводу мы придем? Шикарный мужик и хорошенькая девочка или старый таракан и сопливая девчонка?

- Мне больше нравится: шикарный мужчина и хорошенькая девочка. Со "старым тараканом" Вы уж перегнули. Раньше в Вашем возрасте мужчины только женились и заводили детей, а в жены брали молоденьких шестнадцатилетних девочек. И это было нормально. Ну, а называть Вас тараканом вообще никому в голову не придет.

Вильдам Хабибович скосил на нее хитрый взгляд.

- Значит, говоришь, Елена, нормально. Но это ж, когда было! Сейчас век скоростей, все спешат, торопятся. Торопятся жениться, торопятся развестись. Кстати, как ты относишься к ранним бракам?

- А, никак. Что такое ранний брак? По-моему, это незрелый брак, брак, в который вступают люди, не готовые жить вместе. А такие люди бывают, как в восемнадцать лет, так и в пятьдесят. Что такое возраст? Это количество лет, которые человек прожил на белом свете. Но физический возраст не всегда совпадает с количеством информации, которую все люди накапливают для формирования своей личности. Порой шестнадцатилетний мальчик - это уже вполне сложившаяся личность, со своими моральными устоями и принципами, короче, он знает, что ему от жизни надо. А вот какой-нибудь сорокапятилетний мужчина, уже заимевший детей, а то и внуков, до сих пор мечется, как инфантильный подросток, все ищет себя. Но он никогда себя уже не найдет. Потому что упустил тот период, когда нужно было заниматься своим самообразованием, не отвлекаясь на сиюминутные проблемы и желания. Потому я считаю, что, если молодые люди в шестнадцать, восемнадцать или двадцать лет готовы к браку, готовы нести ответственность друг за друга, за своих детей, то и "флаг им в руки", пусть женятся. А вот, когда даже умудренные горьким опытом, но не сделавшие выводы из своих ошибок, вполне взрослые люди полагаются на удачу, а точнее будет сказать, наобум, говорят "все будет хорошо", а сами не прилагают никаких усилий, чтоб добиться этого "хорошо", ничего хорошего не будет. И брак будет просто "браком".

Все это время Вильдам Хабибович с недоумением и восхищением слушал Елену.

- И опять я задам тебе все тот же вопрос: откуда в этой юной хорошенькой головке такие мысли?

- Просто эта юная головка, кроме того, что читает, еще и думает. Как-то, знаете, стараюсь приучить себя думать именно головой. А любому органу в человеческом теле, чтоб не атрофировался, требуется тренировка.

Вот так, беседуя, они дошли до дома.

Квартиру Вильдам Хабибович осматривал с интересом, похвалил качественную работу мастеров, делавших последний ремонт, но согласился, что со вкусом у них было плоховато. От ужина отказался, от кофе тоже, но с удовольствием выпил чаю с заварными пирожными, которые он купил заранее в институтском буфете.

- Что ж, Елена, давай закурим, и я пойду думать, как тебе сделать все качественно и недорого.

- Я в квартире не курю и, извините, гостям не разрешаю, так что прошу на лоджию.

Они покурили, обсудили сумму, которую Елене придется копить на ремонт, и, уже одеваясь, Вильдам Хабибович добавил:

- Если ты, Елена, думаешь, что я забыл о своем обещании по поводу института, то это не так. Просто мне сейчас нечего тебе сказать. Мой товарищ сейчас в Москве и будет только после Нового года. Но думаю, что это не поздно, до весны еще далеко. Кажется, комиссии по переводам у них в апреле заседают. Во всяком случае, не раньше.

Звонок в дверь, опередил Елену, когда она уже собралась провожать своего гостя. Не заглядывая в глазок, все же за спиной не слабый мужчина, она открыла дверь. На пороге стоял Александр с большой коробкой в руках. Увидев Вильдама Хабибовича, выходящего из квартиры, он посторонился.

- Всего доброго, дорогая хозяюшка, и спасибо за чай, - сказал на прощание Вильдам Хабибович и поцеловал ей руку.

Проходя мимо Саши, он внимательно на него посмотрел и... подмигнул.