Еще одна жизнь (СИ)

- Нет. Я только помню: Светке три годика было, мне тринадцать, папа в очередной раз в командировку уехал, а потом приехал, собрал вещи и уехал совсем. Я руку на отсечение дам, что сейчас жалеет. Смотри, как он на маму поглядывает. Интересно, а что они этой ночью без нас делали? До свадьбы он в зале ночевал, а мама со Светланкой...

- Что бы не делали, это уже их дела, - так же шепотом ответила Елена. - А что, Тань, мама за это время ни с кем?

- Всего, конечно, не знаю. Но я никогда у нас дома мужиков не видела.

- Как ты думаешь, любит она его?

- Первое время ненавидела, сердилась, когда мы о нем заговаривали. Но потом успокоилась, а когда он приехал на свадьбу, даже обрадовалась.

- Он что, за эти семь лет ни разу не приезжал?

- Приезжал, но она его на порог не пускала. Отпустит нас с ним часа на два погулять, и не дай бог, опоздать. А он и не опаздывал, всегда вовремя нас приводил, как Светка не ревела. Но последние три года его не было. Тетя Дина, папина сестра, говорила, он там, на заводе в какую-то аварию попал, обгорел сильно. Видишь, он рубашку не снимает, у него вся спина в рубцах. Я тогда впервые видела, как мама украдкой плакала по нему. А еще тетя Дина, сказала, что, вроде, та жена его бросила. Или бросала, когда он в реанимации лежал, а потом вернулась, не знаю, не поняла. Это она маме говорила, - Таня помолчала. - Как ты думаешь, приняла бы мама его назад?

- Танечка, это надо у нее спросить...

- Она мне никогда не скажет, я с ней делюсь, но она ни-ни. Она тебя очень уважает. Вчера на свадьбе, увидела вас вместе с Вильдамом и спрашивает меня: вместе вы или нет?

- А ты?

- Лен, она хорошая, она не проболтается...

- Ясно. И что она?

- Ничего. Вздохнула и сказала: "Дай бог! Вильдам ее заслужил".

- А обо мне что сказала?

- Сказала, что ты его достойна и что правильно поступаешь. Только сказала, пусть пока не афишируют свои отношения, т.к. дураков много - осудят, пусть подождут.

- Да. Все правильно... - с тоской произнесла Елена. - Но мне его жалко: он на два дома разрывается.

- Да вы живите, - успокаивала ее Таня. - Только никому не говорите, и все.

Сзади подкрался Саша, обхватил обеих подруг за плечи и просунул голову между ними.

- Опять шепчутся.

- Сашка! Напугал, - замахала на него руками Таня, а Елена засмеялась, потом повернула к нему лицо, так, что ее губы оказались рядом с его щекой, и томно прошептала:

- Хочешь? Я и с тобой пошепчусь?

Саша покраснел, убрал руку с ее плеча и отодвинулся.

- Ага... Мне потом Вильдам "пошепчет"...

Елена опять засмеялась, но поймала взгляд Вильдама, и смеяться ей расхотелось.

"Ну вот. Начинается. И он туда же. - А чего ты хотела? Сама сказала: он - тот же Андрей, только старше. - А ты чего злорадствуешь? Пошутить уж нельзя..."

Елена отвернулась к коляске, взяла дочку на руки.

- Ну, шепчитесь сами, - сказала она с напускной обидой, но обида в душе была настоящей. - А мы с Машенькой будем шептаться, - она встала и отошла от всех под тент, села в кресло и склонилась над ребенком.

"Да что я такого сделала? Да, я люблю пошутить, люблю пококетничать, "подергать котов за усы". Я сама кошка. Но почему все они думают, что, если я строю глазки, то уже на все готова? Со своим мужчиной - да, а чужие мне "по барабану". Почему я должна это доказывать? Неужели интересней с пресной, скучной, с постоянной верностью в глазах, женщиной! Я не люблю скандалов, мордобития, не хочу заниматься экстремальными видами спорта с риском для жизни, но мне тоже нужен адреналин, и я добываю его таким, по сути, невинным способом. Я играю... Надо было заняться дикцией и подаваться в актрисы, а не влюбляться в этих ревнивцев".

Слезы уже капали на Машеньку, когда сзади тихо подошел Вильдам, мягко обнял ее за плечи, прижал к себе, поднял ее лицо за подбородок, но, увидев слезы, присел перед ней.

- Девочка моя, почему слезы? Ты же так заразительно смеялась!

Елена молчала, отводя взгляд. Но он так искренне недоумевал, что она с сомнением взглянула ему в глаза. Вильдам расценил ее взгляд иначе.

- Ну, конечно. Старый дурак! Хочешь жениться на молодой девочке, а сам променял ее на общество своих ровесников. Прости меня. Я больше не оставлю тебя скучать, - а ей стало стыдно.

- Нет. Я подумала, что ты меня к Саше приревновал.

- Что? Когда?

- У костра. Ты так на меня посмотрел, когда я смеялась!

- Как посмотрел? - Елена почувствовала в его голосе фальшь.

- Вильдам, не валяй дурака.

Он опустил голову, помолчал, затем снова посмотрел на нее.

- Всего один миг. Всего на мгновение червяк ревности поднял голову, но именно в этот миг ты взглянула на меня. Я раздавил его, его больше нет. Ты простишь меня?

- Уже простила, - улыбнулась Елена, она щелкнула его по носу.

- Неужели ты забыл, что мы чувствуем друг друга на расстоянии, и что ничего не может от меня укрыться.

Машенька все это время лежавшая на руках спокойно, вдруг подняла ручонки, как будто пыталась поймать Вильдама за усы и заплакала.

- Крошечка моя, к папе хочешь? Ну, иди, - бархатным от нежности к ребенку голосом проговорил Вильдам и взял ее на руки.