Еще раз о дельфинах

Сейчас я уже не помню, как мне удалось завоевать его доверие. Но я навсегда запомнил его лицо: продолговатое, прозрачно-желтое, это было лицо святого с православной иконы, которое все еще подрагивало от волнения. Большие светло-зеленые глаза, словно две искрящиеся капли Тихого океана. Он был одет в поношенный, но чистый костюм и вполне мог бы сойти за придавленного нищетой и безработицей жителя большого города, если бы вся его фигура не сохраняла при этом какого-то горделивого достоинства. Он смотрел на меня своими тихоокеанскими глазами и после недолгого колебания вдруг сказал:

- Ну что ж, вы, конечно, спросите обо мне у профессора, и он вам скажет, что я сумасшедший. Я не буду на вас в обиде, если после этого вы откажетесь от моего предложения. Сегодня вечером я к вам зайду. В какой вы гостинице?

Я смутился - ведь он отгадал мои намерения - и стал уверять его, что не поддаюсь влиянию чужого мнения и что обязательно буду ждать его вечером.

Он пришел, когда великолепный город зажегся многоцветными огнями бесчисленных реклам. С вызывающей иронией спросил меня:

- Ну, что сказал вам Н.?

Не было смысла отрицать разговора с профессором достаточно продолжительное интервью, занявшее мой блокнот яркими мыслями и любопытными научными фактами.

- Он очень сожалеет, что потерял вас как ассистента. Вы были его лучшим сотрудником,- деликатно ответил я, но его улыбка раздражала меня, и я добавил: - Сказал, что внезапно у вас появилась навязчивая идея и однажды вы выпустили в океан всех его дельфинов. Но он не сердится на вас, хотя этим поступком вы задержали развитие науки на годы...

- Когда профессор поймет, что его наука ни к чему не приведет, он и вовсе перестанет сердиться,- ответил он.- Что вы решили? Поедете со мной?

- Куда? - Я уже начал сомневаться в правильности своего первоначального замысла.

- К дельфинам! Послушать мнение другой стороны.

- Послушать... что? - Кажется, этот человек и в самом деле не в своем уме!

- Пойдемте,- робко попросил он, словно опасаясь показаться чересчур настойчивым.- Уверяю вас, не пожалеете... Давайте возьмем такси. Сейчас луна заходит рано, и у нас будет мало времени, а нужно уехать подальше от людей...

"Ну, разумеется! - подумал я.- Без луны не обойтись - неотъемлемый фон для мистических и романтических глупостей!"

Пока мы ехали, он не проронил ни слова.

- Почему вы молчите? - задыхаясь от волнения, спросил я.- Подготовьте меня к тому, что я должен увидеть! Он спал? Или молился? Мне нужно было заставить его говорить, потому что его молчание изводило меня.

- Вы действительно считаете, что профессор Н. Не любит дельфинов? Ведь он отдал им всю свою жизнь и все свое состояние! Долгие годы с такой страстью защищал их, один против всего мира!..

- Извините...- словно пробуждаясь от моих лихорадочных вопросов, сказал он.- Понимаете, перед тем как отправиться к нашим друзьям, мне необходимо подготовиться, -освободить дух от всего, что мешает. Вы меня о чем-то спросили?

- Да,- сказал я.- Я спросил, верующий ли вы. Потому что я убежденный атеист.

- Я не верю ни в бога, ни в черта! Но вы спрашивали о другом. О любви к дельфинам, не так ли? Видите ли...- Мне показалось, что он снова улыбнулся.- Предположим, я вас не знаю, но люблю, а чтобы узнать вас лучше, вскрою вам живот, посмотрю, как вы устроены изнутри, потом разобью череп и натолкаю в мозг разные электроды, а потом буду раздражать электрическим током или какими-нибудь иголками, а ко всему прочему с палкой в руке начну обучать вас языку марсиан, если таковой существует, конечно. Как бы в этом случае вы отнеслись к моей любви?

Мне захотелось прервать его: "Известный лозунг обществ защиты животных!", но я сдержался - лучше с ним не связываться.

Он помолчал минуту и продолжал:

- Особенно если делая все, о чем говорил, понимаешь, что есть простой способ взаимного опознания - спросить и получить ответ.

Я должен был хоть что-то сказать:

- Конечно, но дельфины, к сожалению, не могут рассказать о себе!

- Могут! - пламенно возразил он и даже привстал.Могут! И мы в состоянии их понять!

- Как? - чуть слышно пролепетал я.

Он продолжал уже спокойнее:

- Знаете, когда меня объявили сумасшедшим? Когда я научился разговаривать с дельфинами! До меня это умели делать старые рыбаки, для которых море - жизнь, а не рыбозавод... Вот тогда я насильно перетащил дельфинов в океан.

- Насильно?

- Да, они настолько добры и так самоотверженно нас любят, что не хотели покидать дельфинарий. Некоторые потом вернулись обратно. Плавали вдоль берега, пока не вышли люди профессора. Дельфины сами заплыли в их сети.

- Значит, им было хорошо у профессора,- осторожно произнес я, избегая всякого намека на иронию, поскольку этот сумасшедший бред мог смениться буйством.

- Да нет же! Повторяю, они готовы страдать, чтобы показать нам свою любовь, помочь понять их. Потому что они нас знают, даже совсем молодые и глупые и те нас знают.

- Правда? - спросил я тоненьким голосом, пытаясь скрыть свое недоверие.- А как вы научились разговаривать с ними?