Еще темнее

Смогу ли я выдержать?

У меня учащается дыхание, к горлу подступает паника. Осторожные пальчики движутся вниз по моей грудной клетке. Это невыносимо. Словно крошечные бритвенные лезвия режут мне кожу. Напрягаются все мышцы тела. Я стою как бронзовый истукан и считаю секунды. Долго мне еще терпеть?

Это длится вечность.

Я стискиваю зубы.

Внезапно я больше не чувствую ее рук на своем теле, и это тревожит меня еще сильнее. Я открываю глаза и вижу, что она снова намыливает ладони. Она глядит на меня, и я вижу свою боль, отраженную в ее глазах и на ее милом, обеспокоенном лице. И понимаю, что это не жалость, а сочувствие. Мои муки – это ее муки.

Ох, Ана.

– Нормально? – спрашивает она хриплым голосом.

– Да, – шепчу я, решив не поддаваться страху, и закрываю глаза.

Она дотрагивается до моей грудной клетки, и я застываю. Страх наполняет мне живот, грудь, горло, не оставляя ничего, кроме тьмы. Зияющая, болезненная пустота поглощает меня, всего меня.

Ана шмыгает носом, и я открываю глаза.

Она плачет. У нее покраснел нос. Слезы текут по лицу и смешиваются с водой душа. По ее лицу льется сочувствие – сочувствие и гнев. Она смывает мои грехи.

Нет. Не плачь, Ана.

Я всего лишь жалкое ничтожество.

Ее губы дрожат.

– Пожалуйста, не плачь. – Я ласково обнимаю ее. – Пожалуйста, не плачь из-за меня.

Она разражается бурными рыданиями. Настоящими рыданиями. Я беру ее лицо в свои руки и наклоняюсь к ее губам.

– Не плачь, Ана, пожалуйста, – шепчу я. – Это было давно. Мне ужасно хочется, чтобы ты прикасалась ко мне, но я все-таки не могу это выдержать. Это выше моих сил. Пожалуйста, пожалуйста, не плачь.

– Я… тоже хочу прикасаться к тебе… – бормочет она между рыданиями. – Ты даже не представляешь себе, как хочу. Я страдаю, когда вижу тебя таким… Таким испуганным и обиженным. Кристиан, меня это ужасно ранит. Я очень люблю тебя.

Я провожу большим пальцем по ее нижней губе.

– Я знаю. Я знаю.

Она недовольно щурится, потому что понимает, что я не верю ее словам.

– Тебя очень легко любить. Неужели ты этого не понимаешь? – спрашивает она.

– Нет, малышка, не понимаю.

– Легко, и это правда, – убежденно заявляет она. – И я люблю тебя, и твоя семья тебя любит. И Елена, и Лейла – они странно проявляют свою любовь, но они любят тебя. Ты достоин любви.

– Стоп.

Я не могу вынести этого. Я прижимаю палец к ее губам и качаю головой.

– Я не могу слышать это. Я ничтожество, Анастейша. – Перед тобой стоит испорченный мальчишка. Нелюбимый. Покинутый одной особой, которая обещала защищать меня. Потому что я монстр.

Это я, Ана.

Это все я.

– Я лишь оболочка человека. У меня нет сердца.

– У тебя есть сердце, – с жаром убеждает она. – И я хочу владеть им, всем твоим сердцем. Ты хороший человек, Кристиан, очень хороший. Ты даже не сомневайся в этом. Смотри, сколько ты всего сделал… чего ты достиг, – рыдает она. – Посмотри, что ты сделал для меня. От чего ты отказался ради меня. Я знаю. Я знаю, что ты испытываешь ко мне.

Ее синие-синие глаза полны любви, полны сочувствия, и я перед ними такой же беззащитный, как в тот первый раз, когда встретил ее.

Она смотрит на меня. Она думает, что знает меня.

– Ты любишь меня, – говорит она.

Весь кислород до последней унции вырывается из моих легких.

Время останавливается, и я слышу лишь, как кровь стучит в моих ушах и как вода смывает с меня тьму.

Ответь ей, Грей. Скажи ей правду.

– Да, – шепчу я. – Я люблю.

Глубинное, сумрачное признание вырывается из моей души. И все же, когда я произношу эти слова вслух, все становится ясно. Конечно, я люблю ее. Конечно, она это знает. Я люблю ее с первой минуты нашей встречи. С тех пор как увидел ее спящей. С тех пор как она отдала себя мне, и только мне одному. Я завишу от нее. Я не могу насытиться ею. Вот почему я терплю ее капризы.

Я люблю. Вот как это бывает.

Она мгновенно реагирует на мое признание. Лучезарная улыбка озаряет ее лицо. Она восхитительно хороша. Она тянется ко мне и нежно целует в губы, даря мне всю свою любовь и доброту.

Это оглушительно.

Это потрясающе.

Это сексуально.

И мое тело отзывается на ее поцелуй. Единственным образом, который знает.

Я со стоном обнимаю ее.

– Ох, Ана, я хочу тебя, но не здесь.

– Да, – страстно отвечает она возле моих губ.

Я выключаю воду и вывожу Ану из-под душа. Я закутываю ее в пушистый халат, а сам опоясываю бедра полотенцем. Беру полотенце поменьше и берусь за ее волосы.

Вот что я люблю. Заботиться о ней.

Более того, на этот раз она позволяет мне это делать.

Она терпеливо стоит, пока я отжимаю воду из ее волос и вытираю ей голову. Подняв глаза, я вижу, что она глядит на меня из большого зеркала над раковиной. Наши глаза встречаются, и я млею от ее любящего взгляда.

– Можно я тоже поухаживаю за тобой? – спрашивает она.

Что она задумала?

Я киваю, и Ана берет еще одно полотенце. Встав на цыпочки, она обертывает мне голову и начинает тереть. Я наклоняюсь, облегчая ей задачу.

Мммм. Как приятно.

Трет она сильно, впиваясь в кожу головы пальцами.

Ох, блаженство.