Читаем Ещё один плод познания. Часть 2 (СИ) полностью

- Я думаю, доченька, этот орган остался от донорского пожертвования, оставшегося когда-то не реализованным... Что почку эту планировали пересадить кому-то, кто не дожил до начала трансплантации, и, коли уж так сложилось, законсервировали на такой вот случай...

Жюстин кивнула. Было ясно, что эта почка - именно донорская, а не изъятая у кого-то погибшего; женшина говорила о предыстории, о долге, повелевшем обречь себя... Но повелевшем - кому? Неужели ей самой? Или кому-то из близких? Если так, - очень понятно, что она здесь: она захотела посмотреть на девочку, которую то донорство, может быть - дай Бог! - теперь спасёт...

- Доктор Бернуа, я предполагаю, для того-то и хотел держать нас подальше от хирургического отделения, чтобы мы не столкнулись с нею, - продолжал он - Мы бы, наверное, и не столкнулись, если бы она не вышла тогда... Это его нежелание пускать нас туда навело меня уже тогда на мысль... это ещё одна, дополнительная причина того, что я, увидев её, спустившуюся с третьего этажа - именно оттуда, - "догадался"; хотя ей-то я этого, конечно, и не сказал...

Умная женщина, думал он... и приятная, "приглядная"... Что-то ещё примечательное она сказала, вспоминалось ему... а, ну конечно, не "кроки" ли ей предложила Жюстин, то есть не ветчина ли в этих булочках... Вегетарианка? Нет, скорее - еврейка... Винсен вспомнил празднование семнадцатилетия одного из одноклассников в пиццерии: там разносили пиццы с креветками и кусочками ветчины, а Эмануэль Леви заказал себе отдельно с маслинами и грибами; и тактичная Луиза, когда заходит в гости её сотрудница и подруга Адель Клейн, убирает подальше и ветчину, и всё, что связано с морепродуктами... и одноразовые тарелочки ставит... Да, наверное, еврейка, у неё и этот беретик характерный к тому же... И, кстати, в эпиграфе к "Сказанию", которое она дала, вначале - да, он успел это заметить, - "Истреби зло из среды своей"... фраза из Пятикнижия... А откуда у неё это "Сказание"? Электронная рассылка... ну, так, наверное, либо она в литстудию ходит, либо это материал с одного из литературных порталов в сети...

И неужели она сама пожертвовала когда-то почку? По ней не видно... ну, впрочем, и не должно быть видно... Но мы не узнаем этого, мы не получим этого "лишнего" - так она выразилась, - знания...

- Папа, - спросила Жюстин, - ты будешь сейчас читать то, что она нам дала?

- Позже немножко; понимаешь, это в любом случае о неких иных людях и чувствах, а нас захлёстывает сейчас своё... Схлынет - тогда сможем "вместить" ещё что-то...

Они переговаривались тихо, надеясь к тому же, что человек за рулём не особенно улавливает сложную речь на не родном ему языке...

- Да, - промолвила девочка, - и мне опять за Элизу очень неспокойно... Через час - позвонишь маме? Или будить жалко?..

- Да она, боюсь, не сможет заснуть, - сказал Андре, - разве что снотворного ей дадут... Ты сама поспала бы... - Он видел, что её всё-таки, несмотря на волнение, начинает клонить ко сну - и ещё бы не клонило: полудетский организм после бессонной ночи!..

- Может быть, и посплю... Папа, дедушке с бабушкой позвони, что мы едем... А ты волнуешься перед разговором с ними?

- Не то чтобы слишком. Ты мне поможешь. Ты мне очень помогла и сейчас, когда мы разговаривали с этой женщиной. Так же точно и мама поддерживала меня, если мне было... трудно... - Жюстин движением руки показала - я понимаю, и не надо ни полунамёком о ТОМ при чужом человеке, пусть и не очень знающем язык... Но папа и не собирался ничего пояснять, папа был уверен - она понимает, о чём он...

Дочка положила голову ему на колени, ей очень захотелось закрыть глаза и уйти сейчас пусть не в сон, но в преддверие сна, - и думать, что можно долго ещё так полулежать, и думать, как добр Бог, спасший её от операционного ножа... и доверяться... то ли Ему, то ли надежде своей, надежде на спасение этой крошечной и уже любимой будущей сестрёнке... или она уже сестрёнка мне? Ну конечно!.. И пусть этот кораблик снова привидится, и кто-то крикнет - земля! - и засияет уже вблизи чудесный город, где можно будет любить всех и быть любимой всеми, и соединить взрослое с детским...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Последний
Последний

Молодая студентка Ривер Уиллоу приезжает на Рождество повидаться с семьей в родной город Лоренс, штат Канзас. По дороге к дому она оказывается свидетельницей аварии: незнакомого ей мужчину сбивает автомобиль, едва не задев при этом ее саму. Оправившись от испуга, девушка подоспевает к пострадавшему в надежде помочь ему дождаться скорой помощи. В суматохе Ривер не успевает понять, что произошло, однако после этой встрече на ее руке остается странный след: два прокола, напоминающие змеиный укус. В попытке разобраться в происходящем Ривер обращается к своему давнему школьному другу и постепенно понимает, что волею случая оказывается втянута в давнее противостояние, длящееся уже более сотни лет…

Алексей Кумелев , Алла Гореликова , Игорь Байкалов , Катя Дорохова , Эрика Стим

Фантастика / Современная русская и зарубежная проза / Постапокалипсис / Социально-психологическая фантастика / Разное
Идеи и интеллектуалы в потоке истории
Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Новая книга проф. Н.С.Розова включает очерки с широким тематическим разнообразием: платонизм и социологизм в онтологии научного знания, роль идей в социально-историческом развитии, механизмы эволюции интеллектуальных институтов, причины стагнации философии и история попыток «отмены философии», философский анализ феномена мечты, драма отношений философии и политики в истории России, роль интеллектуалов в периоды реакции и трудности этического выбора, обвинения и оправдания геополитики как науки, академическая реформа и ценности науки, будущее университетов, преподавание отечественной истории, будущее мировой философии, размышление о смысле истории как о перманентном испытании, преодоление дилеммы «провинциализма» и «туземства» в российской философии и социальном познании. Пестрые темы объединяет сочетание философского и макросоциологического подходов: при рассмотрении каждой проблемы выявляются глубинные основания высказываний, проводится рассуждение на отвлеченном, принципиальном уровне, которое дополняется анализом исторических трендов и закономерностей развития, проясняющих суть дела. В книге используются и развиваются идеи прежних работ проф. Н. С. Розова, от построения концептуального аппарата социальных наук, выявления глобальных мегатенденций мирового развития («Структура цивилизации и тенденции мирового развития» 1992), ценностных оснований разрешения глобальных проблем, международных конфликтов, образования («Философия гуманитарного образования» 1993; «Ценности в проблемном мире» 1998) до концепций онтологии и структуры истории, методологии макросоциологического анализа («Философия и теория истории. Пролегомены» 2002, «Историческая макросоциология: методология и методы» 2009; «Колея и перевал: макросоциологические основания стратегий России в XXI веке» 2011). Книга предназначена для интеллектуалов, прежде всего, для философов, социологов, политологов, историков, для исследователей и преподавателей, для аспирантов и студентов, для всех заинтересованных в рациональном анализе исторических закономерностей и перспектив развития важнейших интеллектуальных институтов — философии, науки и образования — в наступившей тревожной эпохе турбулентности

Николай Сергеевич Розов

История / Философия / Обществознание / Разное / Образование и наука / Без Жанра