Ещё один поцелуй

После двенадцати лет ада в интернате я недолго лелеял надежду начать новую жизнь — ту, которая нравилась мне. Жизнь, в которой я любил себя, участвовал в клубных мероприятиях в университете Ванкувера и жил в общежитии. Однако блаженствовать мне довелось всего лишь полгода. Потом умер дедушка — и с тех пор существование свелось к обязанностям и принуждениям, которые следовали за мной, как тени медленно обвивающие и сдавливающие мою шею.

Я глубоко вздохнул, освобождаясь от чувства опустошенности: оно нахлынуло в связи с тем, что я до сих пор не нашел места в этом мире.

Мои апартаменты находились на третьем этаже. Несмотря на это, я всегда избегал древнего, почти уже античного скрипучего лифта и предпочитал лестницу. С тех пор как я в шестилетнем возрасте застрял в кабине… и после происшествия в интернате… в общем, я боялся до одури тесных пространств.

У лестничной балюстрады меня «встретили» портреты, на которых были изображены десять поколений моей семьи. Предки смотрели на меня одинаковыми взглядами. Прежде всего, прапрадедушка Фридолин: он выглядел так, будто сильно разочаровался во мне.

— Не надо меня смущать. Я тоже ничего не могу поделать с тем, что в нашей стране царит политическая разруха. Кстати, ты делал вещи и похуже, чем просто оголялся на публике.

Да, во времена Фридолина было по-другому. Страна процветала из-за добычи золота, люди купались в богатстве. Конечно, деньги не делали людей счастливее, зато населению обеспечили определенную стабильность. А она сильно пошатнулась в тот момент, когда внезапно Новая Шотландия осталась почти ни с чем.

Вот почему, находясь уже столько десятилетий под властью британского монарха, Канада поспешила оказать нам щедрую помощь, разумеется, ценой определенного влияния на политическую ситуацию в Новой Шотландии. Надо сказать, что это влияние особенно хорошо ощущалось после смерти моего деда.

Изменения, наскоро внесенные в завещание, привели к еще большим спорам и расхождениям во мнениях. Никто уже не мог мирно решить вопрос о престолонаследии. В стране начались раздоры: отца поддерживало либерально настроенное население, а дядю — консерваторы. В случае разногласий внутри королевства, Канада, как всегда, настояла на предоставлении своего права голоса, и будущее новой Шотландии теперь зависело от решения независимого парламента, который должен был решить, является ли завещание законным или нет. По крайней мере, в теории. На деле же вопрос стоял только в том, сколько денег отвалит дядя Оскар.

— Дашь нам хороший совет, Фридолин? — спросил я у мужчины на портрете, но предок продолжал высокомерно глазеть на меня. Вздохнув, я пошел дальше.

Я пробрался к своим апартаментам, которые находились в конце темного коридора, устланного уродским ковром в зеленовато-фиолетовую клетку: вот вам еще одно напоминание о национальных цветах Новой Шотландии. Застыв перед громоздкими двойными дверями, я быстро нашел номер кузена в телефоне и покосился на рыцарские доспехи: между ними красовался развернутый стяг с гербом Новой Шотландии — двумя скрещенными руками над чертополохом.

Пока я смотрел на доспехи, гудки в телефоне прервались.

В динамике послышался голос:

— Привет, это Алекс. Не беспокойте меня, если причина для звонка не является важной. Если вы настаиваете на разговоре, то причина должна быть суперважной. Если это ты, мама, то я занят и не могу прийти.

Фыркнув, я дождался звукового сигнала и пробурчал:

— Черт возьми, Алекс, ты где? Я несколько дней пробую дозвониться! Нет, на самом деле несколько недель. Понимаю, что ты стрессуешь из-за учебы, но было бы здорово удостовериться, что ты не валяешься в канаве с проломленным затылком. Слушай, мне срочно нужна помощь. Ты рассказывал мне о каком-то крутом телохранителе… Как думаешь, он мог бы посодействовать мне и через свои каналы подыскать для меня охранника? Или… ах, трудно объяснить. Ответь мне скорее, иначе я позвоню твоей маме. Кстати, это кузен Прескот.

Я дал отбой, толчком открыл дверь в комнату, борясь внутри себя с паранойей. Просто я совершенно не доверял телохранителям, которых нанимал дядя. Возможно, я питал болезненную неприязнь ко всему, что связано с Оскаром. Скорее день превратится в ночь, чем я поверю, что он нанимал охрану действительно для того, чтобы нас защищать.

И если Оскар не дает мне нанять телохранителя, которому я доверяю, то мне придется искать того, кто работал бы на меня под прикрытием. Нечто вроде тайного агента, который следил бы за моим официальным «надзирателем». О боже, гребаная жизнь!

Что за день выдался! Мне хотелось завалиться в кровать и…

— Ваше высочество! — раздался писклявый голосок.

— Черт возьми, Карла! Не пугай меня!

Мы с горничной одновременно отпрыгнули назад, а Карла вдобавок ко всему так сильно вздрогнула, что у нее из рук выпала стопка свежевыстиранных рубашек, которые с шорохом разлетелись по темно-синему ковру.

— Что ты здесь делаешь? — выдавил я, прижав руку к груди, чтобы отложить приближающийся сердечный приступ. Пенелопа права, мне следовало завязывать с «Нутеллой».