Ещё повоюем

Сколько-то времени ей понадобится, чтобы ввести данные в вычислитель. Ещё нужно подготовить двигатели к старту. Не страшно, если сама не сможет вернуться на «Алмаз», её найдут.

Девочке хватило пары минут. Я увидел серию коротких выхлопов из передних дюз. Потеряв скорость, космоскаф стал проваливаться на низкую орбиту. Всё, умничка.

И я молодец, сделал то, за чем вернулся на погибающий корабль. Я выбрался из шаттла, и со всех сил метнул своё тело туда, где ещё виднелась звёздочка удаляющегося скафа. Особого смысла в этом не было, просто хотелось оказаться немного поближе к Оксане.

— «Алмаз-18», я «Беркут-140бис», — задействовал я зашифрованный канал. Вдруг услышат? — Системы шаттла включены на самоуничтожение. Я в открытом космосе. Ориентируйтесь на аварийный маяк. Кислорода часа на два, вряд ли больше. Но вы обязательно меня найдите раньше амеров, слышите, обязательно. Хоть мёртвого. Кажется, я стащил у них кое-что интересное.

А потом проклятый «Джордж Буш» долбанул.

* * *

Бывал я в разных передрягах. Порой казалось — жизни осталось на пол затяжки, но вывозила кривая. А тут мысли всякие нехорошие. С «Алмаза» меня подбадривают, а спасать не торопятся. Мелькнуло даже: пора открывать гермошлем, чтобы побыстрее, и не слишком мучительно. Что-то удержало. А потом, кажется, вырубился. Нет, как меня подобрали, не помню, очухался на станции.

Первое время, понятно, никого ко мне не пускали, берегли, как хрустального, разве что ватой не обложили. Но один человек, специально для этого прибывший на «Алмаз», допрашивал много и подолгу. В основном, конечно, про пепелац американский. Что я там делал, да что успел разглядеть. Уже перед отправкой в санаторий, навестил наш батя Иосиф Георгадзе. Я, говорит, документы на тебя подал. На героя. Но не знаю, не знаю… Героя вряд ли. А орден Ленина, ты, пожалуй, заслужил. Помнится, заупрямился я, лучше, говорю, Красное Знамя. Боевое. А Лениным и трактористов, и фигуристов награждают. Батя рукой махнул. Оно и понятно, это у космонавтов по герою, а то и по два. А мы кто? Мы пилоты-высотники. Летаем низенько и недалече.

Всё ж наградили Лениным, правда, к нему добавили Золотую Звезду. И Оксане Звезду, только Красную. Неплохо для курсанта. Хотя, какой она вам курсант? Лейтенантские погоны на худенькие плечики в мгновение ока приземлились.

Конечно, выпало нам счастье не за то, что спасли астронавта. Хотя, официально — за это. Кстати, парнишка неплохой оказался — здоровущий негр по имени Джон, и улыбается, что твой Гагарин. Мы, когда с «Алмаза» на Землю спускались, пересеклись с ним. Общалась, в основном, Оксана, я поддакивал, умно качал головой, будто понимал, над чем молодёжь хихикает.

На том наши дорожки и разошлись. Передали его американцам, выслушали вежливые, сквозь зубы процеженные, благодарности. А после нам с Оксаной по медальке от НАСА прислали. Красивые такие. Синенькие, с позолотой по краям, крестики. То ли за выдающуюся службу называются, то ли за заслуги.

Уже в санатории, где мы приходили в себя после всех коврижек, получил я посылку из штата Алабама. Адрес такой и был: «Герою Советского Союза майору Шпагину». Заметно, что вскрывали. Я так думаю — специально следы оставили, чтобы мы, значит, увидели и прониклись заботой. Но ни бутылку виски, ни коробку с духами для Оксаны, не тронули. Получается, нашла благодарность героев. Честно, эта посылка больше непонятных американских побрякушек порадовала.

Душевно мы с Оксаной посидели, распробовали иноземный напиток. Попрощались, значит. Не захотела девчонка на «Алмаз» возвращаться. «Нечего, — заявляет, — нам с американцами воевать, нам дружить надо!» А я вдруг загрустил, потому, как не понял, откуда в ней этот пацифизм взялся. Вру, конечно, всё я понял, видел, как они с Джоном переглядывались, как он ей, будто с фото шесть на девять, скалился. Всё я понимал. Только объяснить ей всё равно бы ничего не смог. Для неё всё ясно: «миру — мир», «нет войне». И я бы со всей душой, только служба другое в мозги вбила, да так крепко, что одной белозубой улыбки чтобы разубедить, маловато. Так уж мы устроены, что без врага жизнь — не жизнь. Ежели кто-то мешает, тогда горы своротим, зубы стиснем и дорогу в светлое будущее проложим. Просто назло! Иначе… Когда ещё появится тот самый человек будущего, который не за жрачку, а за идею… Я так думаю, если кто кого по глупости одолеет — мы американцев, или они нас — тот сам быстро загнётся, потому что отупеет и зажрётся.

Тут главное — удержаться, не перейти черту, за которой настоящая война. А удержаться трудно. Иногда хочется шмальнуть, и чтобы ответили, и чтобы понеслось… Ладно, не о том говорю… Не на кухне же.

Так уж получилось — распрощались мы с девчонкой. Написал ей рекомендацию в отряд космонавтов. Мной подписанная бумажка, немного стоит; и что же, что герой, у них там все герои. А вот батя наш Иосиф Давидович, тот поохал, попричитал, да связался с кем надо. Георгадзе, он такой, для своих в лепёшку расшибётся.