Эшли Белл

Пэкс и Денни застыли, вслушиваясь в ночь. Они хотели услышать еще один дикий крик, чтобы составить мнение, насколько он похож на рев настоящего животного. Их руки сжимали снайперские винтовки МК12. Мысленно бойцы очень жалели, что на вооружении у них нет чего-нибудь с более убийственным калибром…

Время шло. Рассвело. Ничего плохого не случилось. Иногда кричал каракал – на самом деле каракал.

В первые часы после рассвета даже легкий ветерок не смог нарушить звенящую тишину вокруг. Пэкстон очень надеялся, что благоприятный случай подтвердит присутствие в доме с металлическими ставнями еще кого-либо помимо курильщика. В 8 часов 47 минут завибрировал спутниковый телефон. Звонил Перри, сидевший вместе с Гиббом на крыше двухэтажного дома к востоку от их цели.

– Один мужчина, – полушепотом сообщил Пэкстону Перри. – Не курильщик. На заднем дворе. С двумя ведрами.

– Повтори. Ты сказал: ведра?

– Несет ведра… – после паузы Перри добавил: – Вышел через заднюю калитку на улицу… Движется на юг.

– Оружие? – спросил Пэкстон.

– Набедренная кобура.

Если бы террорист не был вооружен и отошел бы далеко от дома-цели, они, пожалуй, попытались бы захватить его для «беседы». Один выстрел встревожит плохих парней и, коль разведка права, плохих девочек тоже.

– Думаю, это нечистоты, – сказал Перри.

Он любил исторические романы, особенно те из них, действие которых происходило в XVIII веке, романы о войне и мореплавании. Порой в речи Перри проскакивали старомодные словечки и выражения. Это не было притворством или осознанным выбором. Просто подобные слова стали частью его лексикона.

– Не понял. Что за нечистоты? – спросил Пэкстон.

– Дерьмо, – ответил Перри, выразив тем самым то, о чем думал сам Пэкс.

Как и большинство небольших поселений в этой разрушенной стране, городишко нес на себе черты средневековья. Здесь не было канализационной системы, отстойников и водопровода, проведенного в частные дома. Исключением являлась ручная водокачка на кухне, качающая воду из частного колодца наверх. Принадлежащие всей общине отхожие места находились под открытым небом за последними зданиями. Это были обычные выгребные ямы, разделенные перегородками. Здесь люди опорожнялись. Сюда же они выливали продукты своей жизнедеятельности. Отхожие места располагались с учетом преобладающих в той или иной местности ветров для того, чтобы ветер гнал вонь прочь от города, в данном случае их разместили в направлении юга и запада.

Возможно, стандарты личной гигиены Абдуллаха аль-Газали не позволяли выливать нечистоты в дальнем углу заднего дворика, но более логичным представлялось то, что террористы время от времени сливают свои испражнения в общественные выгребные ямы, чтобы зловоние и тучи мух не выдали место их пребывания с той же легкостью, как развевающийся над домом черный с красной полосой флаг.

– Одно ведро для женщин, другое для мужчин, – произнес Пэкстон в телефон.

– Весьма благопристойно, – согласился с ним Перри и завершил сеанс радиосвязи.

Это все равно что постучаться в дверь Абдуллаха и представиться чиновниками Бюро переписи населения. Значит, все семеро террористов сидят в одном доме, и лучшего подтверждения этому быть не может. Ведра – первоклассная развединформация.

В глубине теней, в глубине дверного проема здания, располагавшегося напротив рая террористов, Пэкстон и Денни принялись неслышно устанавливать ручной противотанковый гранатомет «Карл Густав М4», очень эффективное противобункерное оружие.

38. «Поцелуй Смерть»

Биби почувствовала ужасную тяжесть, и дело было даже не в шардоне. Ее невероятно утомили все эти странности. Ощущение надвигающейся жестокости витало в воздухе подобно давлению в атмосфере, предшествующему первой молнии, которая, черканув по небу, предвещает своим появлением бурю настолько лютую, что она станет матерью торнадо.

Очевидно, какой-то странный мужчина сейчас торчит на автостоянке, раздумывая над природой тщеславного номерного знака на седане Нэнси. А еще безымянный дух таится где-то на кухне. Запах гниющих роз превратился в зловоние. Пламя свечей поднялось на добрые три-четыре дюйма выше края стеклянных емкостей, в которых они горели. В комнате повеяло необычной прохладой. Часы, висевшие на стене, а также те, что были у нее на руке, остановились. Их быстрые стрелки больше не отмеряли секунды. Электронные часы на микроволновой печи погасли. Казалось, нечто, живущее вне времени, проникло в наш мир и принесло вместе с собой это безвременье. Возможно, плохие люди, привлекаемые парапсихологическими волнами, кем бы они ни были, уже направляются к квартире Биби, чтобы забить ее до смерти, высосать ее кровь, украсть душу, сделать все, что им заблагорассудится, с двумя дурами, возомнившими, будто гадание за кухонным столом может быть безвредным, вероятно, даже забавным.