Эшвин (ЛП)

Девушка вздрогнула, покраснела и вздохнула от удовольствия, когда он сместил свою руку выше, обхватывая мягкую округлость ее груди. Ее голова упала на плечо мужчины, пухлые губы раскрылись, и он понял — почувствовал всем нутром! Никто никогда не прикасался к ней так, как сейчас сделал он. Если бы это было, они бы попытались пристыдить Кору за эту реакцию.

Эшвин был рад, что никто не пытался. У него не было времени, чтобы вернуться в Эдем и убить их.

— Эшвин! — прерывистое дыхание щекотало его ухо, а затем скользнуло по его щеке. Девушка снова прошептала его имя, едва внятно в почти безмолвной тишине комнаты… и поцеловала его.

Боль, нарастающая низким гулом, взорвалась ослепляющим безумием!

Koрa! Агония!

Боль была неподходящим словом. Кислота горела в его венах. Душа помнила о боли, не менее реальной, чем порождение разума. Это закипающее высшее наслаждение, нерешительное прикосновение ее губ к его губам, как последнее, отчаянное предупреждение…

Агония! Koрa!..

Его член был жестким. Чрезвычайно болезненно жестким. Таким жестким, что следующее же покачивание теплых бедер Коры рядом с ним исторгло хриплый, непреднамеренный стон из горла Эшвина, и он уже не мог отделить то, что было удовольствием, от того, что ощущалось мукой…

Все эти ощущения.

Весь жар.

Вся Koрa!

Он обхватил руками ее бедра и рывком дернул вверх, ломая их поцелуй на несчастное, бесконечное мгновение. Затем Эшвин усадил ее к себе на колени, раскинув ноги, верхом на его член, и лишь несколько слоев хлопка и его мучительно узкие джинсы разделяли их, когда он потянул Кору на себя.

Ее губы приоткрылись. Прежде, чем девушка успела задать вопрос, даже прежде, чем она смогла бы сказать что-нибудь, на что Эшвин должен был ответить ложью, он вцепился руками в мягкие волосы и снова поцеловал. Теперь настала очередь Коры стонать, и он поглощал эти звуки, в то время как девушка уперлась руками ему в плечи и покачивала бедрами возле его члена.

Нетерпеливо. Отчаявшись.

Эшвин положил руку ей на бедро и помог выровнять ритм, направляя ерзающие бедра в постоянном, сводящем с ума темпе. Когда девушка приноровилась к движению, Эшвин снова засунул руку под ее маечку, обхватив полную грудь, и большим пальцем нашел тугой сосок.

Ее зубы впились в его нижнюю губу, когда Кора вздрогнула и напряглась.

Ей нужно было больше!

Стратегическое применение ощущения, достаточного для того, чтобы прорваться сквозь хватку держащей ее боли.

Не обращая внимания на необходимость, пульсирующую в собственном теле, Эшвин наблюдал, как румянец на ее скулах стал ярче. Дождавшись момента, когда изящная головка откинулась назад, и губы раскрылись от затрудненного дыхания, он ущипнул ее за сосок.

Кора кончила с прерывающимся криком шока и облегчения. Ее ногти впились в плечи мужчины, когда девушка осела на нем в ослепляющем наслаждении. Эшвин сосредоточился на каждой горящей линии, чтобы отвлечь себя от размышления о том, какой тонкой была ткань ее легких штанов. Какой влажной. И как мало отделяло напряженный сжимающийся жар ее естества от его пальцев и языка.

В этом не было необходимости. Эшвин достиг своей цели, не добавляя сложности и соблазна обнажить ее до наготы. Но когда Кора содрогнулась и судорожно перевела дыхание у него на коленях, Эшвин обнаружил, что вновь борется с недавно пробудившимися и совершенно чуждыми эмоциями.

Чувственное любопытство.

В отличие от желания, любопытство мужчины было определенным и однозначным. Перечень вещей, которые ему нужно было знать, был упорядоченным и ориентированным на конкретные действия.

Ему нужно знать, как Кора будет реагировать, если он снимет с нее одежду. Будет ли по-прежнему бесстыдной, когда он уложит ее на кресло и встанет на колени между раздвинутыми ногами? Будет ли румянец скользить вниз по хрупкой шее, охватывая все ее тело, когда он прижмется открытым ртом к ее естеству? И не прекратит ли Кора стесняться, пока он будет лизать языком чувствительные складочки, а ее бедра сомкнутся на его плечах? Как она зароется ногтями ему в затылок, шепча его имя, когда с криком кончит. Как сильно все эти вещи изменятся во второй раз? Станет ли она более вялой с каждым оргазмом, или, наоборот, более напряженной? Сколько раз она сможет кончить, прежде чем начнет умолять его остановиться?

И это было только первое в перечне вопросов.

Koрa обхватила его лицо обеими руками и снова поцеловала. Ее язык прикоснулся к губам Эшвина, отступил, и вернулся к более тщательному, углубленному изучению.

Интимная близость происходящего поразила его, и в какой-то эгоистичный, корыстный момент Эшвин позволил себе упиваться… самим поцелуем.

Недоуменно…Удивленно… Сладко…

Как будто он был нормальным человеком.

Но боль, по-прежнему горящая в его жилах, была жестоким напоминанием о том, что он не был.

Поэтому он взял ее мягко за плечи и нежно потянул назад, осторожно придерживая.

— Как ты себя сейчас чувствуешь?

— Лучше.

Глаза Коры все еще были остекленевшими, мечтательно затуманенными.

— Могу я остаться?

— Да.