Эшвин (ЛП)

— Так сделай это для себя. Совершенство подходит для тебя. Или несовершенство. Будь абсолютно безалаберной, если так хочется. До тех пор, пока это не станет соответствовать тому, что ты хочешь.

— То, что я хочу. — Эйвери обдумала сказанное и сжала пальцы Коры. — Благодарю тебя!

— Да без проблем.

Женщина отстранилась и извлекла ткань из чаши. Пробормотав что-то себе под нос, она выжала ручеек душистой воды на лоб Джейдена. Сделала паузу, а потом повторила этот жест еще два раза. Сейчас это напоминало действия Гидеона, когда Кора вначале пришла во двор — священный ритуал, со значением которого у нее не было времени ознакомиться.

Наконец, Эйвери заговорила.

— Ты знаешь, по какой причине они называют это созданием дома? — Ее интонация была небрежной, почти обычной. — Требуются усилия, чтобы что-то построить. Ничто не дается просто так.

Кора посмотрела на свои руки. Обернула ткань вокруг пальцев, потом снова распустила, размышляя.

— Ты права.

Она не могла быть частью их сообщества, если до сих пор считала себя посторонней.

Следующие слова Эйвери прояснили ее мысль.

— Ты больше не живешь в Эдеме, Кора. И я не думаю, что Гидеон… — она запнулась, румянец пополз по ее щекам. — Я не думаю, что кто-то здесь посчитает твои вопросы утомительными. Так что — спрашивай. Узнавай, если ты хочешь сделать это место своим домом.

До появления Эшвина Кора часто задавалась этим вопросом. Теперь же он полностью захватил ее мысли. Пока она не разобралась, что происходит между ними, все остальное не имело значения.

— Я подумаю об этом.

— Пожалуйста.

Эйвери вернулась к своему занятию. Удовлетворенной.

— Это хорошее место, Кора. Нам обеим повезло, что мы нашли его.

Кора не могла не согласиться.

Ана

Дикон снова наблюдал за ней.

Кожу Аны защипало от ощущения его взгляда. Девушка игнорировала его, как могла.

Она шнуровала ботинки, сосредоточившись на том, чтобы обувь сидела удобно, не слишком сдавливая ногу. Перевязывала узлы тщательно, чтобы не наступить на шнурок в своем первом рейде в качестве Всадника…

Командир двинулся дальше, и девушка тихо выдохнула, потянувшись за ножом, который держала в ботинке. Соблазн посмотреть через плечо был достаточно сильным, но она не хотела снова привлекать его внимание из-за страха, что найдется повод заставить ее остаться.

Потому что Дикон не одобрял ее.

Ана сомневалась, что кто-нибудь другой мог заметить, может быть, даже и Гидеон не уловил бы этого.

Но Ана всегда очень хорошо понимала Дикона, тонко чувствовала его. Она наблюдала за ним с подросткового возраста и, можно сказать, боготворила.

Дикон был квинтэссенцией Всадников, образцом для подражания, идеалом, к которому стремилась Ана.

Он был сильный, серьезный, быстрый, если кому-то нужна была помощь, стремительный, если требовалась защита или когда угрожала опасность.

Но, к сожалению, отец не предупредил ее, что, помимо всего прочего, Дикон оказался вечно недовольным, властным и упертым мудаком, который отдавал приказы без объяснения причин и ожидал, что Всадники будут прыгать перед ним, стоит ему лишь моргнуть.

Нет, это было несправедливо. Отец никогда не лгал ей о субординации, и у Аны не было проблем с выполнением приказов. Девушка просто ненавидела манеру Дикона давить на нее, ожидая, что она откажется или сломается, или изменит свое мнение, и признает, что эта опасная жизнь, в конце концов, не для нее.

Быть Всадником стало единственной целью, к которой она стремилась. Это было в ее плоти, в ее крови. Наследие погибшего отца, который привез ее сюда после смерти матери. Он хотел такого будущего для нее так же сильно, как и сама Ана. И ее самое большое сожаление было о том, что отец не прожил достаточно долго, чтобы увидеть ее достижения.

Для нее было большим облегчением, что отец не мог видеть, как она тихо кипела под безжалостным и неодобрительным взглядом своего командира.

Дикон внезапно появился перед ней, как будто она смогла вызвать его только усилием мысли. Он протянул Ане патронташ, потом подождал, когда она перекинет его через плечо, и, прежде чем отойти, проверил крепление, пристегивавшее его к ремню на поясе.

— Убедись, что зажим для обоймы не закусывает при перезарядке магазина, — пробормотал он сухо. — Меньше шансов, что застрянет, и ты не обдерешь большой палец.

Ее первым побуждением было ощетиниться и огрызнуться, что она знает, но потом девушка поняла, для чего предназначен совет.

Дикон не собирался приказывать ей остаться. Он не стремился удержать ее от схватки.

— Ясно, — ответила она, прекрасно понимая его прямо сейчас. Пальцы Дикона коснулись ее рубашки, похлопав по плечу.

Она больше не боготворила Дикона.

Продолжительное влияние его сварливо-дотошной личности излечило Ану от этого.

Но он был все еще… Диконом.

Единственный истинный Всадник. Не просто легенда, а человек, еще при жизни включенный в список канонизированных Святых. Было трудно избавиться от желания по привычке произвести на него впечатление.

И она никак не могла перестать чувствовать его.