Эскадра

– Ну как сказать… Если мы идем оборонять планету и нужен "зиц-председатель", ну то есть "эрзац-командующий", может кто-то из местных?

– Как вариант, хотя из местных ты ведь знаком, насколько я понял, только с их премьер-министром, а он лицо гражданское.

– Это да. Тогда… Взгляд Энрике остановился на Дюпоне, который сразу же сделал страшное лицо и начал производить "жесты решительного отрицания".

Однако Янив Лейбович был командующим флотом лишь пятнадцать лет, а вот евреем – всю жизнь, и потому умел читать мысли. И не только у подчиненных, но уж у них-то – как два байта переслать.

– Там у тебя, помнится, был французский полковник? – спросил он

– Ну, полковник-то он уже наш, а не французский.

– Но, тем не менее, по имени-то "месье француз"? Вот он подойдет.

– Ты подойдешь, сказал Энрике Жан-Клоду.

– Я не подойду! – воскликнул Жан-Клод.

– А вас, мон колонель, никто не спрашивает, вы уж простите старика, – завершил дискуссию Лейбович, – Нанялись на службу – так и служите. Сумеете стать чем-то большим, чем "эрзац-командир" – сделаю генералом, почему бы и нет. Не сумеете – ну… Дам какую-нибудь медаль, чтобы побрякивала при ходьбе. В общем, внакладе не останетесь.

– Вот бля… – протянул Жан-Клод.

– Ответ неуставной, но очень информационно и эмоционально насыщенный, – сказал Лейбович, – Сразу видно образованного человека, из которого может получиться великий военачальник!

– Это истинно так, сеньор адмирал! – поддакнул Кортасар.

– Ихихи! – добавила Кончита Васкез.

***

Корриентез была тихой и в основном аграрной планетой с небольшими уютными городками где, казалось, всяческих питейных заведений было больше, чем жилых домов, а на каждом окне висели ящики с цветами. В одном из таких городков и родилась Мария Симплементе – в качестве четвертой дочери уважаемого сеньора архитектора, который мечтал о сыне, но Господь не счел нужным прислушаться к его мольбам. Да и то: на планете, где главное дело – крутить хвосты коровам, стать преуспевающим архитектором, строящим отнюдь не только коровники?! Это само по себе довольно круто, куда тут еще и сын! Впрочем, Хуан Симплементе любил своих детей, какого бы пола они ни были. И был готов – а, главное, способен – оплатить им хорошее "послешкольное" обучение. Возлюбленная им архитектура? Промышленный дизайн? Юриспруденция? Все дороги открыты для вас, милые дочки! И только четвертая, младшенькая, все "перерешала по-своему". А виновато было юношеское увлечение.

Чем увлекаются парни на "планете ковбоев"? Конечно же стрельбой. Количественно тиры на Корриентез проигрывали только барам и тавернам. Но иногда к парням присоединяются и девушки… Хоть общественное мнение такого и не приветствует. Ну что ж, значит в престижный тир не пойдем, тем более, что и папа вряд ли даст на такое денег. Что же остается? И тут, просто гуляя по городу, Мария увидела скромную вывеску на заборе простого жилого дома: "Доменико Санчез. Частная школа стрельбы. Недорого, для своих". Заинтересовавшись, она постучала…

Сеньор Санчез оказался отставным флотским канониром, пытавшимся – впрочем, без особого успеха – добавить к своей пенсии доходы от обучения стрельбе. И стрелком он был "не призовым", просто умел обращаться с оружием, и конкуренция была крайне высока. Однако именно в нем Мария нашла… Учителя. С этой самой большой буквы. Старик Доменико сразу объяснил, что значит "свои": это попросту те, кто не побрезговал постучать в его дверь. И по прошествии короткого времени Мария осознала, что быть "своим" для такого человека – это гораздо больше и важнее, чем просто уметь "укладывать в десятку" зачетную обойму. Нет, стрелять он ее тоже немножко научил – уж по крайней мере пятидесятиметровый "рейндж" в его дворе имелся. Винтовка, дробовик, пистолет… Но главным было не это. Главными были посиделки за кофе с ликером (для сеньорины ученицы последний необязателен, для сеньора учителя – непременен) и сопутствующие им "флотские байки". Именно эти байки привели дочь уважаемого архитектора в летное училище. Мария помнила их все, помнила наизусть, но сегодня, похоже, полезной для нее была только одна. "Если запускаешь торпеды", – говорил старик Санчез, – "Запускай сразу пару, вторую в хвост первой. Да, да, выхлоп движка первой выжжет электронику второй, но не сразу ведь! И тогда получится, что когда первую собьют или отведут защитой, вторая будет уже без мозгов, зато на верном курсе. И долетит." Вот так Мария и собиралась поступить, ведь торпед ее штурмовик нес именно что две – легких было бы четыре, но их группу обвесили тяжелыми. А потом – сразу назад! Потому что инструкции капитана Амаранте она тоже помнила.

***

Сразу по выходу "пиратской" эскадры – или даже флота – к Акбару Джереми Сэндлер "прилип" к обзорной панели.

– Так, так… Вот русские крейсера, никто другой это быть не может. Увидели нас, сходят с парковочной орбиты. У каждого сзади… А кто это, кстати?

– Наверно корабли снабжения, сэр, здоровые ведь, но с обводами не крейсерскими, – ответил офицер-наблюдатель, – Полагаю, надеясь на меткую стрельбу, заранее обеспечили себя боеприпасами.