Эскадренные миноносцы класса Доброволец

На "Гайдамаке", продолжавшем в готовности отставать от "Всадника", вторичные испытания водонепроницаемости переборок проверяли в январе 1906 г. После этого корабль подняли на плавучий док, где очистили и окрасили подводную часть и насадили гребные винты. Вес корпуса составлял 197,4 т. Находясь уже под угрозой штрафов за опоздание готовности, фирма решила испытания "Гайдамака" провести одно за другим. 14/27 апреля провели трехчасовую форсированную пробу и следом 16 апреля 42-часовое испытание 12-уз скоростью на расход угля. Приемную комиссию пополнили за счет прибывшего из России (3 апреля 1906 г.) командира корабля капитана 2 ранга Александра Григорьевича Бутакова-3.

Традиция флотских династий, начавшись при Петре Валиком, не прекращалась во всю историю флота, но командование двумя братьями принимавшимися от завода двумя однотипными кораблями было явлением едва ли когда повторявшимся. Однако революционные массы в 1917 г. не посчитались с династией, давшей флоту более 120 моряков, и старший из братьев, Александр, состоявший с 1913 г. начальником штаба Кронштадтского порта, разделил судьбу растерзанного матросами адмирала Р.Н. Вирена. Но Бутаковы продолжали служить флоту и при советской власти.

На ходовых испытаниях скорость составила 25,6 уз. Имея в виду факт достижения контрактной на "Всаднике", фирма убедила комиссию не добиваться полного форсирования котлов, чреватого риском затягивания испытаний. В акте, правда, отмечалась "сильная вибрация цилиндров", но и ее в ответ на запрос МТК комиссия признала естественной, "как неизбежную при достижении некоторого числа оборотов или так называемой критической скорости", равной 290 об/ мин. О возможности обратиться к науке, чтобы совместить порог скорости, вспоминать не стали. Выяснилась и причина беспокоившего всех на испытаниях резкого шума левого гребного вала. Здесь объяснение было налицо: в доке при осмотре обнаружили зазубрины лопастей, а на гребном вале повреждения резиновой облицовки. Это, как догадались, произошло, видимо, во время захода (чтобы укрыться от шторма) в порт Засниц. Там под килем корабля протаскивали швартов для вошедшего в гавань коммерческого парохода.

Эскадренный миноносец "Уссуриец".

На 42-часовое испытание в Нейфарвассере (аванпост Данцига) вышли, имея водоизмещение 609,3 т (средняя осадка 2,64 м). Это означало, что, в сравнении с принятой заводом перегрузкой до 600,5 т, лишний груз составлял еще 8,8 т. Это был вес угля, который предстояло сжечь на пути к месту испытания. После четырех проверочных пробегов на мерной линии в течение 10 секунд каждый определили среднюю скорость 12,152 уз (140.62 об/мин.), с которой следовало провести испытание. 42-часовой путь совершили к югу от о. Борнхольм Зундом на северо-запад мимо Копенгагена. Затем повернули на юг Большим Бельтом и закончили пробег в Кильской бухте, чтобы не прийти в Киль слишком рано. Чужая немецкая земля – но какой родной стала для кораблей за эти годы знаменитая Кильская бухта.

Учитывали расход угля, составивший 24,85 т (710 мешков по 35 кг), то есть на 3,15 т меньше контрактной нормы. Приходилось лишь удивляться, как немцам удавалось перекрывать даже собственные нормативы. В промежутках между этими испытаниями механизмы никаким разборкам и исправлениям не подвергались. Их весьма подробный и тщательный осмотр в разобранном виде, проведенный с 25 до 28 апреля, никаких дефектов не обнаружил. Этим совершенством механизмов подтверждалось завершение эпохи поршневых машин, пришедших к высшему порогу своего развития. Потому и удалось немцам с легкостью обеспечить все свои давно выверенные прошлым опытом контрактные нормативы. На очереди была новая турбинная эра, но наши миноносцы в нее не попали.

Удовлетворительно, хотя и не без замечаний, действовали системы и вспомогательные механизмы. Здесь предел совершенства, видимо, еще не был достигнут. В то-же время из ГМШ приемку кораблей требовали всемерно ускорить – растеряв в войну весь флот, ведомство спешило восполнить его новыми достраивающимися кораблями. Действительно, спустя месяц оба корабля закончили свою первую балтийскую одиссею и прибыли в Кронштадт. Здесь они влились в серию построенных в России сверстников. Началась их жизнь под Андреевским флагом.

Сходными, как говорят немногочисленные документы, были лишь, со сдвигом во времени, строительные судьбы тех кораблей, которые по частям доставляли в Гельсингфорс и собирали на заводе машино-мостостроительного общества. Подвергавшийся до недавнего времени сомнению факт их предварительной постройки на заводе "Германия" ныне, в свете донесений инженера Гредякина, приходится считать неоспоримым. Но начавшаяся в России смута первой русской революции сильно задержала сборку и сдачу этих кораблей, получивших названия "Амурец" и "Уссуриец".