Эскадрилья наносит удар

Его подозвали к Хаттабу. Надменно оглядев с головы до ног истончавшего, мурхотного Санька, тот презрительно хмыкнул: «Полковник!» Затем через переводчика, не глядя уже на Жукова, процедил: «Если ты с нами, то должен принять ислам, если не с нами, то должен быть там, куда проложен путь остальным неверным. Я жду ответа».

Повисла тишина. Она придавливала к земле многотонным грузом.

Раньше на допросах, когда его постоянно склоняли к принятию ислама, Саня оправдывался, что был комсомольцем, потом коммунистом, у которых в обязанностях прописано — оставаться атеистом. И хотя был крещеным (даже осенял себя крестным знамением перед прыжком), особо верующим себя не считал.

Но и сын назвал бы его предателем, если бы вздумал Саня под давлением обстоятельств переменить веру. Может, солдату, окажись он в такой ситуации, Саня и сам посоветовал бы сохранить жизнь такой ценой. Но для офицера штаба… Не-е-е-е-т. Это уже политика. Так он думал, и был в этом убежден.

Его аргументы раньше, при допросах в банде, имели временный успех.

Был у Гелаева в лагере имам (духовный лидер исламской общины, наставник). Он долгими часами вел с пленными душеспасительные беседы, склоняя их на свою сторону, т. е. в сторону ислама. Порядком надоел он Саньке, мечтал Жуков избавиться от его наставлений. Сейчас, наблюдая имама в окружении Хаттаба, понимал: ну вот он и наступил, МОМЕНТ ИСТИНЫ! И уже набрал Жуков воздуха в рот, чтобы выдохнуть короткое слово «нет», зная, что это может быть его последний выдох, как вдруг имам выступил вперед и негромким, елейным голосом произнес: «Он еще не готов, дай я с ним два дня поработаю».

Хаттаб недовольно шевельнул своей карабасовой бородой и гаркнул: «Хорошо! Даю два дня».

* * *

Раздались зычные команды на чуждом клекочущем языке. Боевики из подтянувшихся со всей округи отрядов стали выстраиваться в колонну. Когда она построилась, Саня обомлел. Сколько видел глаз, на лесной дороге без конца и края вытянулась камуфлированная лента бандюков числом никак не менее двух тысяч! Колонна колыхалась, бряцала оружием, негромко гудела вполголоса, покрывалась паром, выдыхаемым из недр своего тела, и напоминала огромного дракона, вылезающего из своего логова, чтобы совершить набег на выбранную жертву.

Шли ночью, по заранее тщательно разведанным и подготовленным путям. Обеспечение движения было организовано по всем правилам военной науки. Впереди — головной дозор, по бокам — охранение, отряды обеспечения движения, укомплектованные саперами, выдвинуты с упреждением.

На Саню навалили рюкзак с боеприпасами килограммов на сорок, как ему показалось. Приставили персонального охранника, который ни на шаг от него не отходил. Тоже, наверное, «предупрежден, если что…» Одно удалось Саньку выяснить, что зовут его Али. На все другие вопросы охранник молчал, как партизан.

Ночью наткнулись на какой-то блокпост наших в горах. Ребята яростно отстреливались, не давая духам головы поднять до утра. Саня, радуясь возможности передохнуть от ноши, натиравшей плечи, тревожно вслушивался в звуки то затухающего, то вспыхивающего с новой силой боя.

К утру командующий группировкой духов Гелаев приказал командирам отрядов собрать в единую группу всех гранатометчиков. Набралось человек шестьдесят. Подобравшись поближе, они залпами уничтожили блокпост, как танк походя сносит садовую калитку. Жуков, услышав слитное уханье гранат, заскрипел стиснутыми зубами от бессилья. Ну, гады!!! Подождите, сволочи, посмотрим еще, чья мамка раньше заплачет!!! А наши ребятишки-то — настоящие ГЕРОИ. А еще говорят — молодежь, молодежь… Вот они — сгорели заживо, а врага не пропустили!

Снова колонна начала движение. К Сане подбежал командир группы отряда Бараева. Отдышавшись, сообщил ему, что колонна пойдет через Комсомольское, там планируется очередная попытка обмена. «Дойди…» — заглядывая Жукову в глаза, попросил боевик.

«Самому хотелось бы», — собрался было ответить Санек, но того уже и след простыл.

Перед Комсомольским колонну встретил плотный огонь из танковых пушек, пулеметов и автоматов. Бандиты залегли. Выждав, когда огонь малость поутих, по-пластунски стали отползать в укрытия, используя воронки от взрыва снарядов.

Саня, расстелившись над землей и став плоским, как лист, пополз было к своим, пока духи про него забыли. Но, заметив его шевеление, наши пулеметчики перенесли огонь по нему. Рядом заплясали до боли знакомые фонтанчики. Пришлось сваливаться в канаву. Тут же он ощутил увесистый удар по спине прикладом. Над канавой хищно завис Али. Упираясь стволом автомата Жукову в пах, бандит заорал: «Что, урус шайтан, бежать вздумал?!!» «Да нет, я просто стрельбы испугался, в канаве спрятался, убьют ведь!» — пролепетал Санек.