Эскадрилья ведет бой

Левым полупереворотом ухожу под «фоккеров» и сзади снизу под одну четверть атакую замыкающего вражеской четверки. Дистанция быстро сокращается: двести, сто, пятьдесят метров. Пора!..

И в то же мгновение гитлеровский летчик, почуяв неладное, взмыл и боевым разворотом попытался выйти из-под удара.

Резко беру ручку я на себя и — ощутил действие большой перегрузки: тело вдавило в спинку сиденья, в глазах стало темнеть. Длилось это секунды две-три. Но вот впереди вновь видны очертания «фокке-вульфа». Прицелился, дал очередь. Вражеский истребитель вспыхнул.

Выходя из атаки, осмотрелся. Один из оставшихся трех «фоккеров» глубоким виражом пытается зайти мне в хвост. Энергичным движением бросаю свой истребитель под «фокке-вульфа», а Кудинов тут как тут — и с короткой дистанции буквально расстрелял фашиста: от «фоккера», будто отрезанный, отлетает большой кусок левой плоскости — и самолет, несколько раз перевернувшись, загорелся.

Тем временем Голубев тоже атаковал врага, энергично зашел в хвост и сразил его.

Итак, три фашиста сбиты! Остался один. Избавившись от бомб, он круто пошел вверх, на солнце, пытаясь прикрыться его слепящим сиянием — и уйти. Но вторая четверка начеку. Ведущий второй пары Вячеслав Березкин передал старшему группы прикрытия Василию Бондаренко:

— Впереди ниже — «фоккер»!

— Вижу, — ответил Бондаренко, — атакую!

Стволы его истребителя брызнули огнем — и четвертый вражеский самолет, охваченный пламенем, пошел к земле.

Но тут в наушниках послышался взволнованный голос Кудинова:

— Внимание, «фоккеры»!

Это на «своей» высоте он увидел восемь увеличивающихся в размере точек: вражеские истребители спешили в район боя.

Голубев со своим ведомым находился выше противника и, использовав это преимущество, сразу же атаковал ведущего вражеской группы. Из горящего истребителя вывалился пилот, в небе вздулся черно-белый купол парашюта.

Глянул вниз — ив двухстах метрах увидел идущий на огромной скорости «фокке-вульф», с его консолей срывались белые струйки инверсии: он пытался зайти в хвост Кутищеву. Размышлять некогда! Переворот — ив пикировании ловлю врага в прицел. Очередь — и снова удача: «фоккер» тут же разваливается на части.

Бой несколько затянулся. Земля, пристально наблюдающая за происходящим в небе, молчит. Затаили дыхание пехотинцы, танкисты, артиллеристы: трудно сейчас их боевым друзьям — летчикам, а как помочь?..

Навязываем противнику бой на вертикалях. Четверка Бондаренко не позволяет «фоккерам» выйти вверх и занять выгодное для атаки положение.

Но в разгар боя станция наведения вдруг подала голос:

— Внимание, на подходе третья группа!..

Тут же в эфире послышался голос «глазастого» Березкина:

— Вижу шестерку «фоккеров» и пару «мессершмиттов». Идут выше нас…

Приказываю четверке Бондаренко продолжать атаковать врага, а свою ударную группу веду на высоту — навстречу новой схватке.

Стремительным ударом Бондаренко сбивает «фоккера», второго подбил Душанин. Противник пытается построить оборонительный круг, но «закрыть» его не может из-за непрерывных атак.

Нашу четверку, набирающую высоту, атакуют два Me-109. Кутищев вовремя заметил маневр противника и заградительным огнем отсек их. «Мессеры» круто ушли вверх, но сам Кутищев оказался атакованным. На помощь товарищу поспешил Георгий Голубев — и отбил атаку «фоккера».

Вражеские истребители устремляются вниз, пытаясь отыграться на «илах». Голубев пикирует следом за «фоккерами», ловит в прицел одного из них. Тот боевым разворотом пытается уйти от преследования, но попадает под трассу Кутищева. Еще одним стервятником стало меньше!

А тут и Березкин подловил в прицел врага — и тот, объятый пламенем и дымом, стал рассыпаться, разваливаться еще в воздухе.

Воздушный бой постепенно угасает, а вскоре и вовсе прекращается. Самолетов противника нигде больше не видно. Горючее на исходе, время вышло.

Внизу — Котбус. Пары пристраиваются. Берем курс на свой аэродром.

Когда сели, уточнили результаты — и пошли докладывать командиру. А он улыбается: все, мол, знаю! Вон ребята уже и боевой листок заканчивают — сейчас вывесят. Спасибо, ребята, молодцы!

Проведя схватку с двадцатью вражескими самолетами, мы сбили девять и подбили один. Счет — 10:0! Василию Бондаренко, Георгию Голубеву и мне удалось сбить по два вражеских самолета, Березкин, Кутищев и Кудинов сбили по одному «фоккеру» и Душанин подбил одного. Ни одной пробоины не получили сами в этих трудных поединках. Это, пожалуй, был самый памятный бой за всю войну. За него был награжден орденом Александра Невского.

Через три дня перебазировались вслед за стремительно наступающими войсками на аэродром Нойхаузен. День за днем нам поручают все новые районы для прикрытия. Ведем воздушные бои и нередко штурмуем отходящего противника — помогаем пехотинцам и танкистам сокрушать врага, теснить его все дальше на запад.