Эскадрон комиссаров

Письмо передал рассеянный Шерстеников во время чая. Савельев недавно прочел его и сейчас смотрел на командира не мигая и не видел его, слушал не шелохнувшись товарищей и никого не слышал.

Савельев вздохнул, вытер взмокший лоб и развернул письмо снова.

Здравствуйте, дорогой сын Сергей Веденевич.

Во первых строках моего письма шлю вам с любовью низкий поклон, желаю успеха в делах рук ваших и от (зачеркнуто) доброго здоровья. Еще кланяется мать Настасья Григорьевна с любовью ниский поклон. Еще кланяются все родные и знакомые под названием колхоза «Красный маяк». Мы всей деревней вступила в колхоз, окромя Жмаева, как он оказался кулак. А как он оказался кулак, то это дело просто, он уже давно кулак, и за это его еще весной арестовали. Из-за него тогда сгиб наш председатель, ярый коммунист и герой, товарищ Ковальчук. Хоть и посадили Жмаева, а все-таки нет нашего товарища Ковальчука. Мы ему для вечной памяти поставили памятник из кирпичу. А убил-то его не сам Жмаев, а Степан Вутка по пьяному делу.

А как мы вступили в колхоз, то это очень просто. Когда к нам из сапкоза приходил митинговщик, то мы сперва не сознавали и, чтобы у нас пахали тракторы, отказались. С тех пор взяло нас сумление и в праздник мы поехали в тот сапкоз сами. Посмотрели у них работу — и даже головы закружились. Двенадцать тракторов по залогу как пойдут, как пойдут! Эх, тебя только не было!

В воскресенье они к нам приехали с флагами и у Грязного Логу в ряд построились. Когда митинговщик кончил, тракторы-то как фыркнут, да как хватют! Эх, што и было только! Смотрим — пять полос нету, одна стала. А митинговщик и спрашивает: — Как, товарищи крестьяне, одобряете? — мы ему кричим: — Одобряем! — А он опять спрашивает: — Дальше, что ли, пахать? Крой, мол, сподряд все!

Так все и записались. Страдовать теперь сообща будем. А что касается сапкоза, то он все солончаки под одну черную пашню сделал. Это и есть фабрика, а пашеницу они вовсе не делают, она будет расти, как у нас, ну, только, конечно, казенная.

Твой отец, член правления колхоза «Красный маяк»

Веденей Савельев».

Вот как старый Веденей подсидел сына. Давно ли Сергей кровью переживал вступление в колхоз, мучительно думал, прикладывал, рассчитывал все до мельчайших подробностей и не вступил еще? Всего час тому назад он думал, что не сломить ему старика, не пойдет и Сергея не будет пускать, и вдруг старый Веденей — колхозник, да еще член правления, значит, активист и боец в первых рядах! Разве это не изумительно? Ведь это же для Сергея по крайней мере стыдно. Его, одного из передовых красноармейцев, обогнал старик!

И вот сидит Савельев, смотрит на командира и не видит, слушает и не слышит. Что-то говорят товарищи, о чем-то спорят, и все это как в тумане и до Савельева не доходит.