Эскалация

— Он уже далеко пошёл, — заметил кесарь и обратился ко мне: — У тебя достаточно времени. Вся жизнь впереди. Но есть вещи, с которыми лучше не затягивать. Тебе с твоими данными и таким колоссальным опытом, наработанным уже к восемнадцати годам, надо развиваться дальше и ставить перед собой самые высокие цели.

— Я Вас понял, Александр Петрович, — ответил я.

Мы ещё немного переговорили, после чего кесарь со мной распрощался. Я покинул его кабинет и около часа просидел в приёмной, ожидая Милютина и попивая кофе с печеньем. Наконец-то Иван Иванович освободился, и мы покинули резиденцию кесаря.

— Ещё раз поздравляю с наградой, — сказал Милютин, когда мы сели в машину. — Признаться, даже для меня это было сюрпризом.

— А уж каким сюрпризом это стало для меня, — ответил я.

— Но с другой стороны, твой подвиг, а ты совершил именно подвиг, достоин награды. А Александр Петрович — человек справедливый. Так что всё закономерно.

— Благодарю Вас за эти слова, — сказал я. — Они для меня много значат.

— Но носить этот орден пока не стоит, — добавил Милютин. — Да и показывать его кому-либо тоже пока не нужно. Это для твоей же безопасности. Да и, вообще, тебе сейчас нужно быть очень осторожным.

— Я всё понимаю, Иван Иванович, — ответил я. — И буду осторожен.

Глава 11

Из резиденции кесаря мы поехали в Кутузовку — Иван Иванович любезно согласился довезти меня до самой академии. Это было кстати — я ещё успевал на занятия по боевой магии. Когда мы подъехали к академии, и я уже собрался выходить из машины, Милютин сказал:

— Я разговаривал с отцом Троекурова.

— Прошу прощения за то, что это опять Вас коснулось, — ответил я. — Если честно, я не думал, что он станет Вас беспокоить после того, что Родион сделал с Климом.

— А он меня и не побеспокоил. Я сам ему позвонил, — сказал Милютин и, заметив моё удивление, пояснил: — Иногда люди совершают неправильные поступки и делают на основании этого неправильные выводы. Если им не объяснить, что они неправы, то они так и будут дальше совершать такие поступки.

Я не совсем понял, о чём идёт речь, но на всякий случай убедительно кивнул. А Иван Иванович продолжил:

— Троекуров-старший вчера позволил себе неосторожность пригрозить Анне Алексеевне.

— Он угрожал Анне Алексеевне? — переспросил я, не веря своим ушам.

Милютин улыбнулся и ответил:

— Не угрожал, а пригрозил, что пожалуется на неё попечительскому совету. Правда, не назвал причины жалобы. В общем, к чему я тебе это всё говорю? Осторожнее с Троекуровыми — они все не очень умные. А от таких людей можно ждать чего угодно. Обиду ты им нанёс колоссальную. Корецкие уже официально известили их о разрыве помолвки младшего Троекурова и… как её…

— Дарьи, — подсказал я.

— Да, Дарьи. Поэтому будь осторожен.

Я поблагодарил Милютина за помощь и заботу и покинул машину.

В академию пришёл задолго до занятия по боевой магии, поэтому позволил себе даже немного перекусить в столовой. Затем я пошёл в свою комнату в общежитии, спрятал там орден, немного полюбовавшись на него, и отправился на тренировочную арену.

Это было моё первое занятие по боёвке после возвращения из Восточного. И на нём меня ожидал сюрприз — оказалось, что мои одногруппники за полтора года не сильно-то и ушли от того уровня, что был у них в начале первого курса. Ладно меня усиленно натаскивали к спецоперации, но даже мои товарищи по отряду в Восточном показались мне более сильными бойцами, когда я посмотрел на первые поединки моих одногруппников в Кутузовке.

Впрочем, этому имелось объяснение — в Кутузовской академии никто никуда не спешил. Нас обучали всем азам, всем нюансам, никуда не торопились и ничего не пропускали. Из нас не готовили боевых магов — задача академии состояла в том, чтобы дать нам высшее образование, помочь развить Дар и выпустить нас из Кутузовки всесторонне развитыми одарёнными.

А что касается боевой магии, то к концу четвёртого курса мы должны были стать серьёзными бойцами, но пока что мои одногруппники находились практически в начале этого пути. Конечно, несколько человек показывали довольно неплохие результаты и готовились к Весеннему турниру, но общий уровень группы был откровенно слаб.

Второй сюрприз, который меня ожидал на занятии — это то, что мне в пару на поединок досталась Корецкая. Это было неожиданно. Преподаватель велел парням и девушкам разбиться на пары, и когда все разбились, оказалось, что и парней, и девушек в этот день пришло на занятие нечётное количество.

Таким образом, мы с Дарьей остались без пар. Но Ярослав Васильевич сказал, что ничего страшного в этом нет, и из нас получится отличная пара, так как Корецкая чуть ли не лучший боец среди девушек в нашей группе. Если это было так, то становилось понятно, почему никто не захотел идти к ней в пару.

Мы вышли на арену последними. С первых же секунд я понял, что Игнатьев не просто так хвалил Корецкую — она действительно оказалась неплохим бойцом, а на фоне остальной группы даже очень неплохим. Дарья поставила крепкую защиту в виде песчаного барьера и сразу же попыталась меня атаковать различными заклятиями магии земли.