Эскалация

— Сложные сейчас времена, Рома, очень сложные. За время твоего отсутствия изменилось многое. Россия сейчас не та, что была полтора года назад. Много сил уходит на противостояние с Петербургом, на поддержание безопасности внутри страны. На меня за последние полгода было совершено два покушения. Оба раз работали дилетанты, но всё равно неприятно. А некоторые наши агенты погибли.

— Я, когда до Вас не дозвонился, сразу понял: что-то не так.

— Номер, что я тебе давал, совсем недавно пришлось заблокировать. Обычно такие номера живут не дольше трёх месяцев — этот так долго мы держали только для тебя. Но ты молодец — нашёл выход.

— Правда, пришлось разбудить Фёдора Сергеевича.

— Я думаю, он это пережил, — с улыбкой сказал Милютин и уже более серьёзным тоном добавил: — Кстати, поляка, которого ты привёз, уже привели в чувство. Даже ноги ему нарастили в знак доброй воли. Надеюсь, он владеет нужной информацией и пойдёт на сотрудничество. Сегодня вечером или ночью буду лично его допрашивать.

— А Агнешку разморозили? — спросил я, и поймав недоумённый взгляд Милютина, пояснил: — Так внучку Воронцова в том центре звали.

— Разморозили. Сейчас проводят курс реабилитационных процедур. После обеда ей и твоей подруге будут восстанавливать память. А теперь, что касается тебя.

Милютин сделал паузу, будто давал мне время сосредоточиться и подготовится к приёму важной информации, после чего заявил:

— Мы накидали тебе легенду, чтобы ты мог вернуться к обычной жизни и в первую очередь к занятиям. Будешь всем говорить, что тебя полтора года прятали по программе защиты свидетелей.

— И это вся легенда? — удивился я.

— А чем она тебе не нравится? — удивился в свою очередь Милютин. — Чем проще легенда, тем меньше шансов с ней проколоться.

— Но хотя бы можно узнать, чего я свидетель? Вдруг кто-то спросит.

— А это никого не касается. Если кто-то спросит, отправляй этих любопытных ко мне. У меня есть эликсир, помогающий избавиться от излишнего любопытства.

Я оценил шутку, решил дальше эту тему не развивать и спросил:

— А что с моей учёбой? Вы сказали, что я смогу вернуться к занятиям.

— С этим вопросом уже не ко мне. По учёбе, проживанию и прочим бытовым моментам обратись к Анне Алексеевне. Она ждёт тебя сегодня в шестнадцать часов. И она же тебе вернёт все твои личные вещи, телефон, одежду и банковские карты. Хотя… — Милютин внимательно меня оглядел и добавил: — Одежду, думаю, можно и не возвращать. Вряд ли твои старые вещи сейчас на тебя налезут. Ты как минимум на размер крупнее стал. Придётся тебе гардероб обновлять.

— Спортивный костюм налезет, — сказал я. — А там потихоньку обновлю, если мне карточки вернут.

— Вернут. И ещё дадут.

Милютин усмехнулся, достал из ящика стола банковскую карту и произнёс:

— Так как ты не кадровый военный или сотрудник КФБ, мы не можем представить тебя к награде. Но зато, ты как гражданский имеешь право на вознаграждение, которое было обещано за информацию о похищенных детях.

Иван Иванович положил банковскую карту на стол и подвинул её ко мне.

— Ты заслужил.

Мне сразу же захотелось спросить, сколько на карте денег. Не то чтобы я считал, что мне должны за проделанную работу — просто было любопытно. Но я сдержался. В конце концов, любопытство можно было удовлетворить у любого банкомата.

Я взял карту и рассмотрел её. Она была выпущена Федеральным Банком и, кроме номера и названия банка, не содержала никакой другой информации.

— Карта анонимная, и на ней сейчас нет пин-кода, — сказал Милютин. — Установи его в ближайшем банкомате. Вообще, анонимную карту нельзя ни заблокировать, ни перевыпустить, но сам понимаешь, это не касается карт, которые выпускаются для нужд нашей организации. Поэтому, если вдруг потеряешь, сразу звони в банк и назови номер карты. По номеру сразу поймут, что это за карта и заблокируют.

— Надеюсь, не потеряю. Благодарю! — сказал я, взял карту и спрятал её в карман.

— Тогда, если у тебя нет ко мне вопросов, я тебя не задерживаю. На днях позвоню, и поедем к Александру Петровичу.

— Позвольте один вопрос! — сказал я и, не дождавшись разрешения, спросил: — Можно позвонить дяде?

— Волошину?

— Да.

— Не проболтаешься, где был?

— Не проболтаюсь.

— А если спросит? Он у тебя не глупый, в легенду нашу не поверит. Она на твоих однокурсников рассчитана.

— Вы правы — он не глупый. Поэтому он не спросит.

Милютин усмехнулся и сказал:

— Ну тогда звони. Если я не ошибаюсь, он сейчас в Новгороде.

— В Новгороде? — удивился я. — Так ведь конфликт?