Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность

В 1947 г. был заново сформирован Президиум ВСАСД, состоявший из 5 человек во главе с Г. А. Григорьевым. Последний начал ходатайствовать перед властями об увеличении количества членов Всесоюзного Совета. Спустя год было получено разрешение Совета по делам религий при правительстве СССР на расширение этого Совета, первоначально до 11, а затем до 17 человек, включая ревизионную комиссию. Этот расширенный Совет назывался «Пленумом». Данное название этот высший церковный орган управления адвентистов СССР получил не в соответствии с «Церковным руководством», а на основании существовавшей в стране модели советской государственной системы административно-партийного управления – председатель, президиум, пленум, съезд. В 1948 г. «Пленум» ВСАСД состоял уже из 13 человек. Его члены находились постоянно в разъездах по стране, содействуя регистрации властями на местах старых и новых общин, воссоздавая организационные вертикали управления церковью.

Пленум ВСАСД занимался не только организационными вопросами. При ВСАСД, например, в те годы был организован специальный фонд помощи вышедшим из мест заключения служителям, а также семьям, кормильцы которых умерли в лагерях. Делалось это, однако, втайне от властей, считавших данные мероприятия антигосударственными.

В 1952 г. умер председатель ВСАСД Г. А. Григорьев. Обязанности председателя руководящего органа адвентистов в СССР принял на себя П. А. Мацанов. Правительство настороженно приняло нового адвентистского лидера, в первую очередь из-за того, что он приехал из националистической Латвии, однако зарегистрировало его в новом качестве и стало пристально следить за всеми его шагами на посту председателя ВСАСД.

Недавно избранному на пост председателя ВСАСД П. А. Мацанову пришлось потрудиться и на международной арене. В 1952 году в Москве состоялся Международный форум религиозных деятелей в борьбе за мир. На этом форуме П. А. Мацанов не только присутствовал как делегат, но и выступил с речью. Его выступление Советом по делам религии было оценено с положительной стороны и, казалось бы, перед новым руководителем открылись большие возможности в деле упрочения положения возглавляемой им Церкви.

На местах, в адвентистских поместных церквях полученная информация о новых назначениях в центральном аппарате также была воспринята положительно. Однако П. Мацанов для укрепления своего авторитета и для снятия возможного недопонимания в регионах предпринял поездку по стране с целью ознакомления с жизнью общин в различных республиках, которая достигла своих целей. Его проповеди, стиль общения с людьми – все это способствовало не только росту авторитета нового председателя, но и оживлению церковной жизни в общинах.

Однако активизация церковной жизни на местах и рост авторитета не только самого церковного лидера, но и возглавляемого им руководящего органа Церкви вовсе не входили в планы тех, кто «отвечал за религию» в стране. Советская власть не возражала против наличия духовного центра адвентистов, ибо так легче было контролировать умы и души рядовых верующих, но она была категорически против того, чтобы этот центр проявлял свою инициативу и самодеятельность. Ему, по планам советских аппаратчиков, предписывалась лишь пассивная роль исполнителя тех директив, циркуляров и инструктивных писем, которые исходят от Совета по делам религий при правительстве.

П. Мацанов был приглашен в названный Совет, где ему «посоветовали» прекратить поездки по стране и свести общение с поместными церквями до минимума. П. Мацанов, не привыкший к такого рода «опеке», естественно, стал возражать, что и явилось началом его конфликта с властями. Последние вскоре узнали и еще об одной инициативе возглавляемого П. Мацановым ВСАСД – о деятельности церковного фонда по оказанию материальной помощи семьям репрессированных служителей и семьям, оставшимся без кормильца. Подобная деятельность в СССР того времени рассматривалась как преступная. Ну и наконец, каплей, переполнившей терпение властей, явились агентурные сообщения органов госбезопасности, которые содержали информацию о «нелегальной» деятельности П. Мацанова. В них сообщалось о его контактах с незарегистрированными общинами, рукоположении проповедников, на которых Совет по делам религии не давал своего согласия, о слишком частых крещениях в Московской общине (ведь борьба с ростом религиозности вовсе не была прекращена в СССР), о переводе им религиозной литературы с иностранных языков (это в эпоху борьбы с космополитизмом!) и т.д. и т.п. Все это и многое другое было инкриминировано П. Мацанову как незаконная деятельность, «не соответствующая занимаемой должности главы конфессии».