Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность

Со временем, как известно, любое революционное движение, будь то политическое, или же религиозное, если оно выживает, то утрачивает свою радикальность и оппозиционность и, вписываясь в социальную структуру общества, становится одним из его неотъемлемых элементов. При этом происходят любопытные, но вполне закономерные внутренние метаморфозы с таким движением. Утрачивая свою «революционность» и «радикализм», оно в то же время вынуждено вступить на стадию формализации своей структуры, догматизации своей идеологии. Именно такие процессы пришлось пережить протестантизму в Германии в период, ведущий свой отсчет уже со второй половины XVI века. В это время протестантские теологи все больше и больше внимание начинают уделять обоснованию необходимости чистоты доктрины. В связи с этим это время обычно именуется периодом «протестантской ортодоксальности», или «протестантской схоластики».

Необходимо при объяснении таких метаморфоз протестантизма, идеологи которого первоначально выступали именно против формализма и догматизма христианского учения и церкви, учитывать также и тот факт, что, начиная со второй половины XVI в., религиозная ситуация в Германии резко осложнилась. Там в силу специфики социально-политических процессов, происходивших в стране, вынуждены были на одной и той же территории сосуществовать три крупных христианских вероисповедания – лютеранство, кальвинизм и католицизм. И все они стали в связи с этим остро ощущать необходимость в самоутверждении через указание своего своеобразия и, естественно, преимущества в вопросе, прежде всего, о спасении. Лютеране искали средства для объяснения, чем они отличались, с одной стороны, от кальвинистов, а с другой – от католиков. Доктрина и оказалась наиболее надежным средством такого определения и объяснения этих различий: «мы верим в это, а они верят в то».

Известный западный социолог Никлас Лукман, обращаясь к вопросу о социальной функции христианской доктрины, подчеркивает, что доктрина возникает частично в ответ на угрозу религиозной самобытности группы, столкнувшейся с другими религиозными системами. По мнению Лукмана, доктрина является самовыражением религиозного сообщества, посредством которого оно пытается поддержать свою самобытность и отрегулировать свои взаимоотношения с другими аналогичными сообществами и группами.147

В процессе «эволюции идеологии Реформации вначале на первом плане закрепляются формалистические, догматические тенденции. Как ни старались реформаторы следовать лишь Библии, их развитое логическое мышление и сама необходимость учить и полемизировать требовала не ограничиваться иррационалистическими евангельскими мифологемами. Они должны были как-то их объяснять. Но это уже значит – создавать свою догму, повторять в какой-то степени развитие церкви от раннего христианства к католицизму и православию. Так, согласно Писанию, Иисус сказал на «тайной вечере» о хлебе и вине: «Это – тело мое и кровь моя». Что это значит? Католицизм создает по этому поводу сложное учение о транссубстантизации. Лютер это отвергает как пустую выдумку человеческого разума. Но все-таки что-то эти слова значат! И Лютер вынужден давать собственную интерпретацию, тоже очень сложную, связанную с представлением об особых свойствах тела Христова, и выдвигает формулу «консубстантизации», формулу, естественно, также не библейскую. Против нее поднимается Цвингли и другие реформаторы, тут же начавшие обзывать Лютера и его сторонников «богоедами» и дающие совершенно иное толкование, видящие в этих словах скорее аллегорию, а в самом причастии – символическое, памятное действие. Затем Кальвин дает еще одну интерпретацию. Это напоминает теологические споры вселенских соборов, в ходе которых складывалась догма и иерархическая церковная организация. И действительно, возникают разные церкви – лютеранская, реформаторская и другие более мелкие. Вновь создаются догмы, вновь проклинают еретиков. Вроде бы история повторяется».148

Внутрицерковные изменения в Германии на рубеже XVI-XVII вв., которые многими исследователями оцениваются как победа протестантской ортодоксии, в значительной степени были связаны также и с социально-политическими процессами в стране. Победа немецких князей в крестьянской войне 1524-1526 гг., позиция Лютера и церкви в этой войне привели к усилению феодальной реакции, власти князей, закреплению политической раздробленности Германии. В XVII в. Германия по-прежнему характеризовалась глубоким антагонизмом между двумя классами – крестьянством и князьями, власть которых по-прежнему благословлялась церковью.